– Прости, что лезу к тебе с вопросами, – Катя виновато улыбнулась.
– Брось… Все уже отболело, честное слово!
Гостья сжала в руках чашку и наклонила голову к плечу.
– Можно еще один вопрос?
– Давай!
– А если бы ты увидела Юру на улице, ты бы подошла к нему?
– Нет!
Несколько секунд Катя удивленно смотрела на Галку, а потом спросила:
– Почему?
– Потому что все кончено! – отрезала Галя.
– Кончено? – Катя коснулась рукой своей груди. – Но твоя душа болит. Сколько бы ты ни говорила, что все прошло, оно не прошло.
– Хорошо, а если не прошло? И что мне с этим делать? – со злостью спросила Галка. – Бежать к Юре и кричать «Я люблю тебя!»?
– Нет, – Катя замотала головой, – нет… Зачем же так? – на ее лице читалось страдание. – Нужно… Ты сама знаешь, что тебе нужно, твое сердце знает…
– Мое сердце знает, что все закончилось.
Катя негодующе мотнула головой.
– Может, ты считаешь меня ветреной, мне двадцать семь, двое детей от разных мужей…
– Нет, что ты, – воскликнула Галка, – я так не считаю.
– Тогда… Тогда вот что я скажу тебе… Твоя любовь не закончилась. Она живет в тебе и будет жить до твоего последнего дня, потому что она настоящая, я это вижу.
– Ха! Придумала! Это уже не любовь! Говорю тебе, нет ее, она давно испарилась! А в сухом остатке… Даже не знаю, как это назвать… Безразличие, досада… – Галка дернула плечами.
Катя пристально посмотрела на нее:
– Нет никакого безразличия, и досады тоже нет. Это любовь, только обиженная и уязвленная, – и коснулась ее руки.
Галка хотела отдернуть свою руку, но прикосновение Кати было таким теплым и заботливым, что она едва не закричала: «Помоги мне, Катя! Мне так тяжело! Сделай что-нибудь!»
Но вместо этого она тихо произнесла:
– Может, ты и права, но уже слишком поздно.
– Поздно? – удивилась Катя. – Ты же сама говорила – поздно бывает только на кладбище. Знаешь, я бы нашла его и поговорила, как со старым другом. После этого тебе станет легче.
Галка ничего не ответила. Некоторое время они молча пили кофе, а потом Катя посмотрела на часы:
– Ой, мне уже пора, а то Инна Васильевна, наверное, одурела от моих спиногрызов.
– Нет, она их обожает.
– Она замечательная. Жаль, что Вадима по амнистии не выпустили. Я так хочу, чтобы он был на нашей свадьбе!
– А когда свадьба?
– Это пока большой секрет, – заговорщически произносит Катя, – никому не говори, хорошо?
– Хорошо.
– Мы планируем подать заявление сразу после Нового года.
– Вот здорово! Вадим как раз вернется где-то в начале февраля.
– Тогда все здорово складывается! – Катя снова смотрит на часы. – Ой, времени в обрез.