Неинтересно покупать новые вещи, а вот выбрасывать или отдавать старые – интересно. В такие минуты ей кажется, что она наводит порядок не только в доме, но и в душе. Как-то незаметно она потеряла интерес к еде и довольствуется очень примитивными блюдами, особенно после того, как осталась одна. Вино или что-то покрепче вообще пить не может. Это понятно – стоит только немного опьянеть, и в ее голове уже пульсирует одна-единственная мысль: мчаться на другой конец города и стучать в дверь, за которой живет самый дорогой человек во вселенной. А может, и не живет уже… Без него она теряет себя, а зацепиться не за что…
Неинтересно смотреть фильмы, а вот читать интересно. Про любовь…
Галка открыла глаза. Работать по-прежнему не хотелось. Такие дни случаются пару раз в месяц. С вечера их ничто не предвещает, зато с утра в голове подозрительно пусто. Такое впечатление, что мозги объявляют забастовку, и ни чай, ни кофе не помогают, хоть тресни. Такое впечатление, что ты овощ, а работать надо, но не получается. Неинтересность приходится спрятать подальше, но она не прячется. Остается читать.
Галка побродила по дому и снова вернулась к компу. Увы, ни недавно скачанный детектив, ни роман любимого автора ее мозги не запустил. Бывало, часам к двум они таки начинали «варить», но уже начало четвертого, а ей не удалось отредактировать ни строчки. Она пыталась проверить сделанное вчера, но с таким же успехом могла читать что-нибудь на китайском языке. Хм, что же она скажет Жорику?
Плюнув на бесполезные попытки, Галка пробурчала «не мой день» и посмотрела в зеркало. Оттуда на нее уставилась бледная женщина с красными от усталости глазами. Надо прогуляться, решила она и направилась к платяному шкафу. По дороге приметила пыль: «Ну и черт с ней!»
Сегодня надо проветриться. Попозже, а то солнце уже припекает.
Она позвонила Ленке, пожаловалась на пустоту в голове и пригласила в парк.
– Отлично, – воскликнула подруга, – сегодня я работаю до шести.
– Тогда приезжай к семи прямо к входу в парк, я там буду маячить.
– Приеду с радостью, а то уже одуреваю от работы, а дома у меня что-то непонятное.
– Что?
– Да с мамой странности какие-то. Кажется, у нее склероз начинается. То забудет про кастрюлю на плите, пока та не сгорит, то вдруг сама с собой начинает разговаривать.
– Я тоже сама с собой разговариваю, – Галя попыталась приободрить подругу, – а уж сколько кастрюль сожгла, так и не счесть.
– Ты меня не успокаивай, – сказала Ленка, – тут совсем другое.
– Ты так думаешь? – встревожилась Галя, вспомнив, что бабушка Лены страдала провалами в памяти лет с шестидесяти, а потом всех перестала узнавать.