Он знает.
Сент-Клэр знает, что я нравлюсь Крикету. Может, они даже успели поговорить сегодня вечером, ведь Сент-Клэр знает о моей матери.
– Не могу поверить, – вырывается у меня.
– Пардон? – Сент-Клэр кажется удивленным.
– Крикет тебе рассказал. Он рассказал тебе обо всем, рассказал о моей матери. – Гнев просыпается во мне с новой силой. – Вы из-за этого пришли? Он послал вас за мной приглядеть?
Сент-Клэр мрачнеет:
– Мы не общались с Крикетом уже два дня. Ты пригласила нас с Анной, и мы пришли. Спасибо за приглашение.
Парень говорит правду, но я уже на взводе. Анна хватает меня за руку и тащит за собой:
– Тебе надо выйти на свежий воздух.
Я отталкиваю девушку, и тут же прихожу в ужас от содеянного: на лице Анны отражаются боль и обида.
– Прости, – не глядя на нее, говорю я. – Ты права. Я схожу прогуляться одна.
– Ты уверена? – с облегчением произносит Анна.
– Да. Я вернусь. Прости, – тихо повторяю я.
Я провожу на улице каких-то жалких пятнадцать минут, но к моменту моего возвращения клуб забит под завязку. Встать практически негде. Анна откуда-то притащила деревянный барный стул, заняв одно из немногих сидячих мест. Сент-Клэр стоит напротив, лицом к ней, поигрывая ее светлыми волосами. Анна берет его одним пальцем за пояс джинсов и пододвигает ближе к себе. От интимности этого жеста я чувствую себя крайне неловко, но отвести взгляд не могу.
Сент-Клэр целует девушку очень долго и глубоко. Ребятам все равно, что на них смотрят. А может, они просто забыли, что не одни. Когда они наконец отрываются друг от друга, Анна что-то говорит, и Сент-Клэр разражается дурацким мальчишеским смехом. И в этот момент я отчего-то отворачиваюсь. Их любовь вызывает во мне какое-то странное, болезненное чувство.
Я поворачиваюсь к бару, чтобы попросить бутылку воды, но Анна зовет меня по имени. И я иду обратно, жутко злясь на ребят за то, что они сюда заявились.
– Лучше? – серьезно спрашивает Сент-Клэр, на этот раз без всяких подколов.
– Да, спасибо. Простите за все это.
– Нет проблем. – Я уже решаю, что тема исчерпана, как парень вдруг добавляет: – Я знаю, что такое стыдиться родителей. Мой отец – нехороший человек. И я тоже никому о нем не рассказываю. Спасибо, что доверилась нам.
Серьезный тон Сент-Клэра трогает меня не меньше, чем его откровенность. Впервые у меня появилась возможность узнать хоть что-то в его жизни. Анна стискивает руку парня и тут же меняет тему:
– Я так этого жду. – Она кивает в сторону сцены, где готовится группа Макса. Его гитара свободно висит, пока он что-то регулирует на усилителе. Музыканты почти готовы начать. – Представишь нас потом, ладно?