А с поправкой Анны в карцер зачастили откровенные провокаторы, представители из каких-то неизвестных ей организаций: то из армии освобождения России, то из Красного Креста — якобы проверить, как содержатся пленные соотечественники.
— Мы уважаем сильных! — заявил ей однажды прибывший в Кюстринский лагерь какой-то высокопоставленный эсэсовец. — Твое слово — и завтра будешь в лучшем госпитале Берлина. А послезавтра о тебе заговорят все газеты великого рейха!
Анна отказалась отвечать эсэсовцу. За нее вступилась Юля Кращенко.
— Молчать, русская свинья! — оборвал гитлеровец.
Юля не выдержала и крикнула:
— Сам свинья! Немецкая…
Вечером санинструктора Кращенко от Анны увели. Больше она ее не видела. Когда же в карцер пришел Синяков, Анна рассказала ему о случившемся, но не все-то мог исправить, не все вернуть людям и «русский доктор».
— Эх вы, несмышленыши… С врагом-то хитрить надо… — только и сказал он Анне, и тогда она попросила Синякова перепрятать ее партбилет и ордена:
— В моем сапоге тайник… Если вернетесь на Родину, передайте кому следует…
Синяков обещал помочь делу. А ночью в лагере разыгралась тревога. Зажегся прожектор, белый меч его заметался вдоль барака, заработали пулеметы на вышках. Утром в лагере стало известно, что из лазарета совершили побег три русских летчика. Но Анна об этом узнала не от доктора Синякова и не от профессора Трпинаца, которых вслед за Юлей Кращенко отстранили от нее.
О тревожных событиях в Кюстринском лагере Анне рассказала бывшая русская княгиня, патронесса какого-то благотворительного общества. Оставшись наедине с Анной, она принялась вспоминать, как жила в Петербурге до октябрьского переворота, как всего лишь на время выехала с мужем за границу, да вот подзадержалась.
— России старой — с помещиками и капиталистами — вам уже никогда не видать! — категорически заявила Анна.
На что княгиня заметила:
— Ну конечно, российский пролетариат, русское крестьянство… — Потом усмехнулась и спросила: — Сударыня, а что вы о революции-то знаете, кроме лозунгов? Те, которые были внизу, вознеслись на самую вершину, которые были на вершине, упали вниз — только-то и всего?.. А понять ли вам, что в стране с тысячелетней культурой царит сейчас диктатура лицемерия, предательства, трусости, что Россией управляют полуграмотные партийцы!
— Кто это вам сказал, что полуграмотные? В первом-то Советском правительстве сколько интеллигентов и дворян было!
— Да уж, конечно, дворяне… Нарком Троцкий — он же Лейб Бронштейн, товарищ Зиновьев — он же Апфельбаум, товарищ Каменев — он же Розенфельд…