Неожиданно в воротах лагеря появилась черная закрытая машина. Она остановилась тоже у барака. И когда из нее вышел офицер в немецкой форме с пистолетом и сигаретой в руках, все в нем узнали рыжего Чулкова. Глядя на пленных, он нагло ухмыльнулся:
— До встречи в великой Германии, господа советские летчики!
Теперь всем стало ясно, почему забили окно в бараке.
Пленных построили в колонну, окружили со всех сторон охраной и повели на запад…
Голодные, обессиленные, к вечеру они дошли до села Александровка. Нескольких человек гитлеровцы отправили под конвоем заготовить соломы для ночлега. Разместить пленных на ночь немцы решили в помещении школы.
И снова заработало: бежать! Быстро оценили обстановку: большинство окон в здании выбито и наспех заколочено досками. Одно окно, со стороны двора, особенно замаскировано. Через него и бежать!..
Едва устроились с ночлегом на раструшенной по полу соломе, тотчас притихли, в нетерпении ожидая условленного сигнала к побегу.
Однако в полночь в селе открылась стрельба. Немецкие охранники с криком ворвались в помещение школы и, высвечивая каждого фонариком, принялись считать. Затем всех вывели во двор школы, еще раз пересчитали и так оставили стоять до утра в плотном кольце под стволами автоматов.
Стало ясно: кто-то из заготовлявших солому ушел. Наконец разобрались, и по колонне пролетело: Василий Иванов…
Утром к школе подъехали гестаповцы.
— Один из ваших пытался бежать, — объявил переводчик. — Его убили. Кто друзья убитого — два шага вперед. Надо копать яму…
Первым сделал шаг вперед Григорий. За ним вышел Крещук, Скробов, Кулик, Степан Иванов и другие заключенные — всего десять человек. Их отвели от строя чуть в сторону, приказали остановиться, и тогда всем был зачитан приказ коменданта:
— За одного сбежавшего — десять расстрелять! — переводчик кивнул на выступивших вперед. — Вот этих, добровольных…
Их повели на расстрел.
Сквозь струйки трепещущего утреннего тумана шел Григорий молча по околице украинского села, и не верилось, что так вот легко сейчас оборвется жизнь. Когда Александровка осталась позади, Степан Иванов толкнул Григория локтем и скомандовал шепотом:
— Бежим. Передай по шеренге: правые — вправо, левые — влево, передние — вперед, двое задних — назад. Кто-нибудь да уцелеет…
Прощаясь в последнем братском рукопожатии, взялись за руки. Но внезапно со стороны села послышался гул приближающегося автомобиля. Это подъехал рассыльный.
— Наш комендант на первый раз великодушно вас прощает, но если еще кто-то попытается бежать, расстреляют всех…