– Возможны ночные удары по аэродромам. Такое в практике Нагулина уже было.
– К подобному развитию событий мы готовы, – возразил полковник, – аэродромы базирования транспортных самолетов отлично защищены, а сами транспортники на ночь рассредоточиваются и тщательно маскируются.
– И как, по вашему мнению, будет действовать Нагулин?
– Думаю, он будет управлять огнем с земли. Русские 85-миллиметровые зенитки 52-к способны вести огонь по воздушным целям на высоте до десяти километров, а наши транспортные «юнкерсы» выше шести не поднимаются. Да и привлеченные к перевозкам грузов бомбардировщики «хейнкель» Не-111 имеют практический потолок восемь тысяч метров. На этих высотах русским зенитчикам редко удается попасть по нашим самолетам, но если за дело возьмется стрелок…
– Хорошо, допустим все так. Что дальше?
– А дальше все достаточно просто. Как только какая-то из групп наших транспортников попадет под аномально точный огонь с земли, нам станет ясно, где именно в данный момент находится стрелок. Один из истребителей прикрытия немедленно подаст условный сигнал ударной авиагруппе, которую нам предстоит срочно подготовить и держать в постоянной готовности к вылету. Как только ее командир получит сигнал, он поднимет свои машины и нанесет удар по позиции русских зениток, управляемых Нагулиным.
– Стрелок наверняка будет хорошо защищен, – возразил генерал. – Думаю, при первых же признаках атаки с воздуха он немедленно укроется в каком-нибудь надежном убежище. Уверен, для него русские постараются построить такой блиндаж, который возьмет разве что прямое попадание тяжелой бомбы. А есть ведь еще и вариант с управлением огнем по радио, как он это уже неоднократно делал.
– Зенитный огонь требует немедленной реакции на маневры самолетов. При использовании радио будут неизбежно возникать задержки, и эффективность стрельбы резко упадет. Уверен, что стрелок займет место наводчика одной из зениток или возглавит расчет прибора управления огнем зенитной батареи. Кроме того, я считаю, что при нашей атаке Нагулин не побежит в блиндаж, – усмехнулся Рихтенгден. – Хоть он и унтерменш, но ни разу не дал нам повода усомниться в своей смелости. Он не бросит товарищей и попытается отразить налет. Но даже если ему прикажут и силой эвакуируют в блиндаж, у нас есть средство сделать так, чтобы с этой позиции живым он не ушел.
– Опять какая-то новинка?
– Естественно. Без подобных сюрпризов рассчитывать на гарантированное уничтожение стрелка было бы слишком самонадеянно. Три года назад, в тридцать восьмом году, наши ученые при попытке создать новый мощный пестицид синтезировали вещество, перевернувшее наши представления о токсичных газах. Это фосфорорганическое соединение нервно-паралитического действия получило название «зарин». Его преимущество заключается в воздействии на человека не только через органы дыхания, но и через кожу. Защититься от зарина можно лишь с помощью полного защитного костюма, которого, я уверен, у Нагулина не будет. Промышленное производство этого газа еще не освоено нигде в мире, но, как я выяснил, с помощью экспериментальных установок нами уже наработано около двадцати килограммов зарина. Учитывая его исключительную токсичность, этого хватит для снаряжения нескольких десятков авиабомб, которые мы применим в комплексе с обычными фугасными и осколочными боеприпасами.