Эскадра прошла мимо. На шлюпках можно было разглядеть фонари, прикрытые от все еще далекого берега. Послышались тихие резкие возгласы — вахтенные на шести шлюпках «Сюрприза» пришвартовывали новоприбывших. Джек перегнулся через кормовой поручень и скомандовал:
— Командирам шлюпок подняться на борт.
Его глаза уже привыкли темноте, и моряков неплохо было видно в отраженном свете от нактоуза: мускулистый помощник штурмана лет тридцати с «Тартаруса», остальные трое — боцманы. Опытные моряки того рода, каких Джек знал и ценил. Они назвали свои корабли и число людей в шлюпках. Из ответов на вопросы следовало: они понимали, что нужно сделать. А по их виду можно было довольно уверенно предположить, что они так и поступят.
— Все матросы как следует поужинали перед тем, как сойти с кораблей? — уточнил Джек. — Если нет, можно накормить их здесь. В таком деле сытое брюхо — половина сражения.
— О да, сэр, — ответили все. Матросам выдали свежую свинину, а на «Тартарусе» — свиной пудинг[33].
— Теперь сэр, если изволите, — раздался недовольный, хриплый Киллика за спиной Джека, — пирожные готовы, а жареный сыр пропадет, если его не съесть горячим.
Джек бросил взгляд на далекий берег, кивнул и спустился вниз. Стивен уже был там, сидя при свете одной свечи:
— Наверное, актеры на сцене вот так же ждут, пока поднимется занавес, — заметил доктор. — Интересно, они тоже ощущают искажение времени, будто бы настоящее движется, но лишь тенью на циферблате, и незаметно в любой момент может повернуть вспять?
— Возможно, — ответил Джек. — Мне рассказывали, что пиры на сцене целиком из картона — картонные сосиски, картонные бараньи ноги, картонная ветчина. И они убеждают нас, что пьют из этих картонных бокалов. Господи, Стивен, да это же знаменитый страсбургский пирог! Ты его пробовал?
— Нет.
— Давай я тебе отрежу кусок.
Обычно опиум так ослаблял аппетит Стивена, что после существенной дозы он получал мало удовольствия от еды, но теперь он признался: «Необычайно вкусно» и подвинул тарелку для новой порции.
Затем последовал жареный сыр, и они разделили бутылку «Эрмитажа». Это вино они очень любили, и оба знали — возможно, это последняя бутылка в их жизни. Если тому суждено, то они хотя бы завершают жизнь благородно — вино оказалось славным, хорошо выдержанным и на пике своей жизни. Такое вино может выдержать морскую качку. Пили они его медленно, без лишних слов, в дружелюбной тишине при свете свечи, пока корабль уверенно шел к берегу.
Уже больше часа не отбивали склянки, но Джек слышал, как сменились рулевые. Он допил бокал и, еще ощущая вкус вина, достал азимутальный компас собственной конструкции, предупредив Стивена: «Нужно взять пеленги».