Воздушный шар ускорил подъем под солнцем — они видели его тень на море облаков — все быстрее и быстрее.
— Господи, — признался он, — я и сейчас отчетливо все вижу, как бы я хотел уметь описать это словами. Цельный драгоценный камень неба над нами, невероятный мир внизу и наш убегающий след на нем — странное чувство вмешательства.
Убрали со стола, приближалось время тостов, и Джеку стало страшно. Его ранения, последовавшая диета из хлеба и воды и отсутствие тренировок снизили устойчивость к алкоголю, и даже после умеренного количества выпитого его голова стала не столь ясной, как хотелось бы. Как оказалось, не было нужды бояться. После тоста за короля сэр Джозеф задумался, пытаясь соединить две половинки ореховой скорлупы, а его сосед по левую руку лорд Пэнмур произнес:
— Совсем недавно этот тост застрял в необычайно большом количестве глоток, воистину необычайно. Только вчера принцесса Августа рассказала моей жене, что до смерти кардинала Йорка[39] не могла поверить в свой титул.
— Бедная леди, — согласился Блейн. — Такие сомнения делают ей честь, пусть и граничат с государственной изменой. Но сейчас-то она может успокоиться. — Обратившись к Джеку, он спросил: — Рискну предположить, что тост у вас в глотке никогда не застрянет, сэр?
Но Джек слишком увлекся пересказом описанной Баббингтоном истории столкновения ЕВК «Леопард» с айсбергом в Антарктике и последующем ремонте на острове Отчаяния. Пришлось его отвлечь и повторить вопрос.
— О нет. Я всегда следую совету Нельсона в этом отношении, и во всех других, где позволяют силы. Я убежденно пью за короля.
Блейн улыбнулся, кивнул и вернулся к лорду Пэнмуру:
— Как вы посмотрите на то, чтобы перейти вместе с кофе в гостиную? Там проще перемещаться, и я знаю, что многие из присутствующих джентльменов хотели бы поговорить с Обри.
И действительно, многие общались с Обри. По мере того, как вечер переходил в ночь, Стивен заметил, как его друг все больше бледнеет.
— Сэр Джозеф, — наконец сказал он, — я должен увезти моего пациента и уложить его в постель. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы его слуга раздобыл портшез.
Искомого слугу, Береженого Киллика, уже сочли бы пьяным даже по флотским меркам — он пошевелиться не мог. Зато под рукой оказался трезвый Падин. Некоторое время спустя он привел два портшеза с ирландскими носильщиками (другие его бы не поняли). Во время задержки один из чиновников, мистер Соумс, отвел Джека в сторону и поинтересовался, где тот остановился и можно ли будет нанести визит — имеется пара вопросов, которые хотелось бы обсудить.