— Не знал. Но скажите, разве этот последний успех не возымеет эффект, разве не поможет изменить официальное мнение? Он же достаточно впечатляющий, вы сами это подтвердили.
— Изменить? Конечно же, нет. Успешные операции приватира для официального мнения не имеют национального значения — это же не королевский военный флот. Нет. Произошла чудовищная ошибка, все это знают, и когда теперешнее поколение чиновников сгинет лет через двадцать, и, разумеется, сегодняшний кабинет министров, то, может, тогда и сделают какой-то жест. Но пока Рэя невозможно привести в суд, а если и было бы возможно, то правительству это причинило бы невыразимые неудобства. Могу добавить, что если вся эта серия скандалов вскроется, так что позор нельзя будет переложить на другие плечи, то единственным способом сохранить официальное лицо будет совершить деяние государственного значения, важность которого может оправдать королевское помилование, пересмотр дела или восстановление. Если бы, например, капитан Обри вступил в схватку с кораблем французского или американского флота примерно равного ему по силе и захватил бы его или ухитрился сильно повредить, или всё сразу, то, вероятно, его могли бы восстановить в течение года или около того, а не, скажем, при следующей коронации или через одну. И никак иначе, поскольку, как я сказал, или имел в виду, приватирство — само по себе награда. И, Господи, какая награда в его случае! С сегодняшней ценой на ртуть, Мэтьюрин, он, должно быть, один из самых богатых моряков, и это уже не говоря о прочей добыче. Но этого у него не отнять, надо отдать ему должное. Я слышал, что вест-индские торговцы в знак признательности за захват «Спартана» намерены подарить ему обеденный серебряный сервиз.
— Несомненно, он может никогда уже не опасаться долговой тюрьмы, — согласился Стивен, — более того, когда он приехал домой, то узнал, что апелляционный суд разрешил весьма тяжкое дело, Бог знает на какую сумму, в его пользу. Это дело долгие годы висело над ним, его наследниками и правопреемниками, как гнусный бандит, еще с тех пор как…
— Господь всемогущий, какой же успех! — повторил сэр Джозеф, глядя в огонь. — На всем флоте говорят, по всему городу говорят — «Счастливчик» Джек Обри отправился в пробное плавание в «пустые» времена, когда на протяжении месяцев не захватывали ничего крупнее прибрежных хоу, шасс-маре или датских ботов, и вернулся с семью огромными жирными призами на хвосте, а ценнейший груз восьмого чуть ли не вываливался у него из трюма. Ха-ха-ха! Как же приятно думать о таком. — Блейн еще немного поразмышлял о сказанном, негромко хохотнул и продолжил: — Скажите, Мэтьюрин, как вам удалось убедить эти призы отплыть из Орты?