— Может, и следует, — Стивен помолчал, — я обдумывал и так, и эдак и решил, что если возможно продлить освобождение от принудительной вербовки, то я бы отправился в Швецию и вернул камень, перед тем как отплыть в Южную Америку.
— Несомненно возможно.
— Скажите мне, Блейн, — поинтересовался Стивен, пристально глядя на него бледными глазами, — у вас есть какие-либо сведения, как там обстоят дела?
— По линии разведки я не делал запросов о миссис Мэтьюрин, запросов по служебным каналам, — ответил Блейн, и в его голосе прозвучали суровые нотки, — совершенно никаких. Но мои личные связи, связи простого обывателя, донесли до меня обывательский слух, циркулирующий по городу, и еще кое-что.
— Слух утверждает, что вследствие моей неверности в Средиземном море, она сбежала в Швецию с Ягелло?
— Именно так, — подтвердил Блейн, внимательно глядя на него.
— Вы не могли бы мне тогда хоть немного рассказать о Ягелло?
— Могу. С точки зрения ценности для разведки он великолепен: его влияние, как вы понимаете, ничтожно, но все, что есть, он готов предоставить в наше распоряжение. Что же непосредственно касается темы, так вот что я вам могу сообщить безотносительно сплетен. Об этом я узнал от сотрудника дипломатической миссии. Кажется, Ягелло собирается жениться на юной шведской леди. Также я узнал, хотя напрямую этого не говорили, и я не гарантирую, что мои предположения верны, они вполне могут оказаться ошибочными, что отношения между ним и миссис Мэтьюрин не того характера… не то, за что их обычно принимают. С другой стороны, вряд ли сильно ошибусь, предположив, что сейчас она далеко не богата. Хотя, конечно, летать на воздушном шаре можно и из духа приключений.
Блейн подошел к низкому столику, порылся под ним и вытащил афишу, которую до того прятал.
На ней был изображен синий воздушный шар среди клубящихся облаков, окруженный крупными красными птицами, быть может, орлами. В корзине шара нарисовали женщину с золотистыми волосами и красными щеками верхом на синей лошади. Она держала британский и шведский флаги. Из крикливого текста внизу бросалось в глаза имя «Диана Вильерс», повторенное трижды заглавными буквами, с восклицательными знаками в начале и в концеы.
Стивен изначально знал ее под этим именем и мысленно обычно называл ее Вильерс. Их брак на борту военного корабля, заключенный без священника, убедил Мэтьюрина не больше, чем саму Диану.
Некоторое время он рассматривал изображение — тщательную прорисовку канатов, окружающих воздушный шар и удерживающих корзину; одревеневшую фигуру и ее лишенное выражения лицо, замершую театральную позу. Абсурд, но что-то от Дианы в этом было. Она — прекрасная наездница, и хотя в жизни бы не села так даже на синей помеси осла и мула и тем более не приняла бы драматическую позу, но сама чудовищная неправдоподобность, символ лошади и полная беспечность седока имели с ней реальную связь.