Человечка стиснула зубы, блеснула глазами. Она не билась в истерике, не вырывалась, подобно загнанному зверю, а терпела, стойко и дерзко. Непривычно, странно, необычно.
– Прошу прощения, аян Алир, – ее голос изменился, стал тоньше, словно до предела натянули струну лютни. – Подобное впредь не повторится.
– Конечно. Ведь тебя здесь не будет.
Одной человечкой меньше, одной больше – ничего не изменится.
Взгляд невольно скользнул к шее служанки. От пульсирующей жилки тонкая белая кожа приходила в движение. В ней словно трепетала сама жизнь. Такая беззащитная… Почему же настолько безрассудная?
– Курракава, останься здесь, я выпровожу незваную гостью, – опомнившись, сказал я.
Змея вскоре оказалась на полу, а девушка, подталкиваемая мной, засеменила к парадной двери. Она еще сделала пару попыток освободиться.
– Алир, простите, пожалуйста! – кричала служанка. – Я больше не буду нарушать… ничего не буду! Пустите!
Заискивающий голос ее вскоре изменился на грубый:
– Нравится издеваться над слабыми? Да вы не дракон! Вы обыкновенный деспот!
Слова стали резче, короче:
– А ну пусти, ящер недобитый!
Жертва не хотела превращаться в жертву, начала злиться, упираться, не только хвататься за мою руку, но и ощутимо впиваться пальцами в бок.
– Кто вам дал право так себя вести?! – отчаявшись вырваться, воскликнула она, едва мы оказались на парадной лестнице.
– Происхождение.
От крупных капель дождя волосы тут же намокли. Я собрался оставить Влади здесь, на пороге, однако вспомнил недавний случай, когда Царг вернул ее. Сейчас ведь произойдет нечто подобное! Не Царг, так Тилильер приведет с собой. Девчонка ушлая, управляет мужчинами через постель. Нет. Стоит преподать строптивице такой урок, какой человечка никогда не забудет.
Я схватил служанку за плечи, одним оборотом превратился в дракона и взмыл ввысь. Раздался испуганный визг. Она кричала, хваталась за мои когтистые лапы руками и ногами. И стихия дождя не перекрывала эти вопли.
Под нами заскользила равнина с вышедшей из берегов рекой. Вот сейчас! Отпустить наглую особу. Всего-то разжать лапы, и она упадет, исчезнет, растворится, будто никогда и не появлялась в Фаросилиане. Но не такое отношение к низшим прививали мне во время учебы на Островах.
Я повернул к горам. Еще оборот – и мы оказались на хребте, как раз возле образовавшегося из-за не стихавших ливней озера. Волосы человечки прилипли ко лбу. Она с широко открытыми глазами, полными ужаса, смотрела на меня. Прижимая руки к груди, дрожала всем своим худеньким тельцем. Наконец в ней ожил страх.