– Тут нужен Рокс – подытожил я, сползая с плавника и хлопая по ответившей звоном харе пингвина – Да, Улыбун? А еще тут нужна Джоранн… Цель и личность. Цель и личность суки Сэсила. Вот что важно… Ладно… пока продолжим…
Но продолжить осмотр не удалось – завершившая свои неотложные дела система затребовала к себе, проорав мое имя на все Зооприволье. Когда я показался в ее зоне видимости, на меня посыпалось задание за заданием.
Охрана. Присмотр за распластанными на бетонке пленными разбойниками.
Расчистка. Очистка на всей протяженности второго участка дороги Мирная от любого вида баррикад и крупного мусора.
Сбор останков. Доставка любого вида человеческих останков – от скелетированных до свежих – на парковку и складирование их в кучи.
Патруль. Обеспечить непрерывное патрулирование парковки и близлежащих строение двумя тройками гоблинов.
Доклад. Вербальный полный доклад с перечислением известных имен и ключевых событий.
Выполняя требуемое, я, злящийся все сильнее с каждой минутой, метался туда-сюда, в почти безнадежной попытке везде успеть. Первым делом я сделал главное – обеспечил раненых покоем, расположив их в том самом кафе с выбитыми окнами и скелетом в духовке. После чего принялся выполнять задание за заданием, делая доклад на ходу.
Как только я с облегчением подумал, что вроде как выполнил все необходимое, система снова удивила, потребовав от меня принять и обеспечить охрану такой невероятной штуки как «Мобильный МедДопрЭш», что оказалось доставленным двойкой грузовых дронов черным блестящим контейнером, бережно опущенным под столбом. В контейнере открылось поочередно две двери. Над одной зажглась зеленая надпись «Медблок», над другой красным засветилось «Допрос». Сверху выдвинулось две стальные стойки, между ними радостно засияла надпись «Эшафот». Распластанные пленники горестно завыли, понимая, что перед ними приземлилась их кара – буквально небесная.
Тут главное не перепутать теперь…
Отправив в медблок самого плохого из своих, я зашвырнул в допросную визжащую бабу, пытавшуюся то поцеловать мое забрало слюнявым перекошенным ртом, то плевала туда же и скребла черными ногтями. Вбив ее ботинком в узкую дверь допросной, я придавил подошвой упрямые пальцы, что цеплялись за косяк и дверь наконец-то закрылась, отрезая ее пронзительный вопль: «Меня нельзя! Я психическая!».
Пять-шесть минут… и стойки на вершине контейнера ушли внутрь, а когда появились обратно, между ними билась прикованная воющая баба, что явно не прошла допрос. Металлический равнодушный голос произнес скороговоркой что-то про полевой допрос, про лишение социальных и гражданских прав, про принудительное изменение и стирание памяти. Аминь. Воющую преступницу втянуло обратно. Дверь допросной приветливо открылась, и я впихнул туда следующего перепуганного разбойника. Принял из медблока подлатанного своего, велев бойцам оттащить его в кафе и припереть оттуда следующего страдальца.