Пару раз свернув, я притормозил у заборчика, глянул через него на рыхлую мокрую землю и хитиновую спину лежащего ничком Хвана, проглядывающую сквозь выступившую из всех щелей мутноватую и явно быстро высыхающую слизь. Она же, эта розовато-желтая тягучая мерзость, покрывала и плечо с ампутированной руки. Сквозь слизь были видны разошедшиеся в стороны и треснувшие плечевые хитиновые щитки. Все это обильно поливалось дождевой водой, при этом на землю стекало как-то не так много, будто часть впитывалась по пути. Ему нужна вода для окукливания? Может и дождь системой ниспослан именно поэтому? Как благодарность пострадавшему во время выполнения важного задания герою… да нет, бред. Просто по машинному расписанию сегодня дождливая погода.
– Хван?
– А?
– Как ощущения?
– Норм. Спасибо, командир. Я чуть посплю и снова в строю – голос Хвана чуток настораживал. Вроде бы вялый и слабый, но при этом какой-то… искусственный, машинный.
– Ничего не требуется?
– Орк прибегал.
– И?
– Обещал дождаться, когда я полностью окуклюсь и тогда засунуть мне в задницу свой старый ботинок. Для душистой запашистости… так сказал…
– Жалоба бойца услышана и принята – кивнул я – Жуй землю и лечись спокойно.
– Спасибо. Я быстро…
– Я пригляжу – добавил сидящий на лавочке огородник, прикрывающийся полосатым желто-серым зонтом – Не переживай, герой.
Благодарно кивнув, я побрел дальше, на ходу сообщив:
– Принесут еду и чуть выпивки. Не отказывайся. Благодарность нашего сквада.
– Примем с радостью, герой. Хотя и так каждый день по два раза с твоего стола кашей с мясом угощаемся.
– Так дальше и будет – пообещал я, после чего свернул, прошел вдоль барака, свернул еще раз, оказавшись на месте, где лишился головы тот тупой лидер сквада.
Миновал расположенные здесь торгматы и медблок, свернул чуть левее и увидел пляж, где совсем недавно я жарил мясо и курил сигару. Кассандра стояла под большим зеленым зонтом с бабочками, меланхолично крутя его и глядя на бродящую по дождем мокрую как брошенная собака Йорка. Гоблинша, спотыкаясь о истоптанный влажный песок, загребая его босыми ступнями, размахивала руками и хрипло орала. Ветер и дождь заглушали большую часть слов, но кое-что я все же расслышал. Речь шла о каком-то гребаном жестком придурке, что идет сам не знает куда и не понимает, что даже его тупым толстым лбом не все стены возможно прошибить. Затем снова несколько минут шипящей дождливой бессвязицы, а затем о гребаных мстительных гномах, чтоб им сука всем сдохнуть. Кассандра терпеливо слушала и крутила зонтик. На краю пляжа, под тентом, сидел позевывающий Козгар, рядом лежал обзаведшийся свежей повязкой Баск, вытянув исхудавшие руки поверх прикрывающей его до пояса куртки.