Лайза, не мигая, смотрела на меня и я почувствовала необходимость начать светскую беседу.
– А знаешь, я сегодня в первый раз видела, как в бильярд играют. Очень интересно, оказывается.
– Занудство, – дернула плечиком Лайза. – Бродят вокруг стола, машут палками. По моему, скучнее бильярда, только рыбалка.
– А? Ну да, понятно… – тьфу, как глупо! Действительно, она ведь даже смотреть на игру не стала, сбежала куда-то. Может, спросить, куда? Или намекнуть, что ее исчезновение сильно расстроило Вику? Хорошо было бы, но ведь я никогда в жизни на такое не решусь!
А Лайза вдруг придвинулась ко мне поближе и даже ручку свою холеную, этак по-дружески, мне на плечо положила:
– Послушай, Рита, тебе ведь все равно, где сидеть? Сходи в зимний сад – там знаешь, как здорово? Цветочки всякие, рыбки плавают… – очевидно, по выражению моего лица, она поняла, что зимний сад меня мало привлекает и тут же сменила предложение: – А еще в библиотеку можно, там кресла очень удобные. Хоть всю ночь сиди – книжки читай. Или в малую гостиную. Дом большой, неужели ты себе места не найдешь?
– Намек поняла, – я несколько принужденно засмеялась и встала. – Спокойной ночи.
Она слегка фыркнула и посмотрела на меня так, что я сразу почувствовала себя идиоткой. Нашла, чего пожелать! Ясно же, что именно «спокойная» ночь в планы Лайзы не входит. Скорее, наоборот, чем беспокойнее, тем лучше. Честно говоря, мне стало обидно. Какого черта? Я всего лишь пыталась быть вежливой. И вообще, именно я, в данный момент, пострадавшая сторона: из-за того, что у них здесь жизнь бурлит, я уже полночи не могу найти себе место, чтобы голову преклонить! Так что Лайза тоже могла бы расщедриться на капельку вежливости.
Ага, вот прямо сейчас, она все бросит и будет со мной вежливой. Оно ей нужно? Как только Лайза добилась своего, к ней моментально вернулось все высокомерие. Она уже не ворковала и не улыбалась, а рассеянно смотрела сквозь меня и ждала, когда я, наконец, уберусь. Ну что ж, раз так, то я буду вести себя так же.
Я стерла с лица дружелюбную улыбку, задрала подбородок, окинула Лайзу холодным взглядом и повернулась к ней спиной. Молча, не сделав ни одного лишнего жеста, вышла; аккуратно, бесшумно прикрыла за собой дверь. И тут же, не сделав и шага по коридору, привалилась к стене, трясясь от сдерживаемого смеха. Ну для кого, спрашивается, я так старалась? Для Лайзы? Чтобы она почувствовала всю глубину моего неудовольствия? Да ей наплевать и на меня и на мое неудовольствие, с самой высокой колокольни! С Останкинской башни!