Впрочем, высказаться на эту тему я не успела, в разговор вступила оживленная Аллочка:
– А мне даже жаль, что убийца со стороны! Представляешь, если бы это был кто-то из нас?! Такой адреналин, такое возбуждение! Травка такого кайфа не дает…
– Заткнись, дура! – Николай мгновенно пришел в ярость, я даже подумала на секунду, что он ударит девушку. Нет, сдержался, только повторил тихо и грозно: – Заткнись, поняла?
– Да, ладно, – Алла, на всякий случай отступила назад, оказавшись за моей спиной, рядом с Борисом. И добавила тихонько: – Надо же, какие мы нервные.
Николай сделал вид, что ничего не услышал, а Борька покачал головой:
– Ну ты Алка, действительно, фильтруй базар, хоть маленько. Не все болтай, что в голову приходит.
– Да уж, – дядя Саня смотрел строго. – Нехорошо себя ведете, барышня.
– Тоже, нашли крайнюю, – пробормотала Алла. – Можно подумать, хуже меня и нет никого, можно подумать, это я Женьку ножиком пырнула… – продолжая ворчать, она вышла за дверь.
Мы тоже покинули гостиную. Николай снова аккуратно закрыл дверь и развел руками:
– Может, еще табличку написать: «не входить»?
– Для кого? – пожал плечами Борис. – Мы все и так в курсе, Мария теперь тоже. Разве что, Антон… но у него, кажется, нет привычки по дому без дела болтаться.
– Значит, оставим так, – Николай оглянулся на Вику, устало кивнул ей:
– Ты бы, действительно, сказала Марии – пусть займется завтраком.
Не сказать, что мы все набросились на еду с аппетитом, но ничего, перекусили, никто не отказался. И, хотя водки, за упокой души новопреставленного раба божьего, выпили, за столом особо похоронного настроения не чувствовалось. Все молчали, но я была уверена: это объяснялось не общей скорбью, а скорее, наоборот – тем, что заинтересованные лица вышли из шока и начали обдумывать свои действия на ближайшее будущее. И естественно, я оказалась права.
Николай отставил в сторону чашку с недопитым кофе и обратился к Борису:
– Ну что? Пойдем в кабинет, обсудим наше положение?
– Пойдем, – Борька налил себе еще кофе, взял со стола вазочку с печеньем и встал. – А ты себе добавки не плеснешь?
– Нет, – покачал головой Николай, поднимаясь. – Я, в отличие от тебя, о своем здоровье забочусь.
– А смысл? Нет уж, один раз живем, и еще в куске себе отказывать?
– Одну минуточку, – Лайза тоже встала. Лицо ее было бледнее обычного, глаза зло сощурены. – Если вы собираетесь обсуждать дела фирмы, то не худо было бы пригласить и третьего совладельца.
Горячий кофе из Борькиной чашки плеснулся ему на пальцы и закапал на белоснежную скатерть. Николай тоже дернулся и растерянно уставился на девушку: