После каждой акции возмездия они говорили ему: «Ты не сможешь всегда так успешно побеждать».
— Так успешно побеждать? — переспрашивает Генерал и смотрит на Бен-Гуриона; министр обороны не отвечает. Генерал поворачивается к Даяну, но начальник генштаба выставляет ему навстречу повязку на невидящем глазу.
Перес, генеральный директор министерства обороны, молча сидит в углу; дипломат, он предоставляет говорить двоим другим.
Бен-Гурион упрекает Генерала:
— Они убивают одного нашего, и ты кидаешься, как Самсон, и приносишь сотню голов. Мир этого не примет. Слишком большие потери у противника.
— Так пусть больше не убивают наших. Пусть сидят по свою сторону границы — я тогда буду дома бить баклуши.
Бен-Гурион разговаривает с Генералом, как дядюшка с племянником. Он всегда защищал Генерала, брал под крыло.
— Ты понимаешь, на что ты их провоцируешь? Ты их позоришь перед их народом и всем миром. Наш фермер шел с плугом, они его застрелили, ты в ответ вторгаешься и творишь невесть что. За завтраком я получаю сообщения: «Он сжег полицейский участок». «Он перестрелял целое патрульное подразделение». Это чересчур! — Старик бессильно дергает себя за нелепые пучки седых волос. — Как можно стирать с лица земли деревню, где живут люди!
Даян в конце концов открывает рот, предостерегает его:
— Так пойдет — весь регион покатится неизвестно куда.
— Отлично, — говорит Генерал. — Пусть они это знают. Скажите арабам: если они перестанут сдерживаться — ваш генерал тоже перестанет. Скажите им, что я неуправляем. Никто, заверяю вас, этого не хочет.
Перес прочищает горло. Высказывает наконец то, о чем, предполагает Генерал, он усердно думал:
— Речь не только о наших противниках. Можно получить и от союзников. От американцев или англичан. Ставка очень высока, и кто угодно из них может найти способ вывести тебя из игры навсегда.
Генерал, услышав это, смеется утробным, удовлетворенным смехом.
— Скажите им, что меня нельзя убить. Вообще нельзя. Скажите им всем так: «Он не человек, а голем. Когда Генерал мстит за евреев, его ничем не остановить».
Перес в своем элегантном французском костюме сидит как на иголках.
Генерал налегает локтями на стол и показывает на Даяна.
— Ты лучше кого бы то ни было знаешь, что это так. Ты слишком многое видел своим единственным глазом, чтобы это отрицать. Сколько раз я при тебе в бою оставался жив? Скажи им. — Но Даян молчит, и Генерал продолжает: — Я только потому тут сижу, только потому еще дышу, что Смерть не может меня заполучить.
Генерал выпрямляется на стуле, сказав свое веское слово. Сидит, ждет ответа в белой гражданской рубашке с сильно распахнутым воротом, с закатанными рукавами, из-под которых торчат сильные руки.