— У нее нет рака?
— Нет, он есть. Плохой рак. Но дело в том, что впереди химиотерапия, потом лучевая, а дальше опять и опять по кругу — это займет время. И она знает, какая у меня ответственная работа. В смысле — та работа, о которой она знает.
— Понимаю, — кивает начальник.
— Одним словом, уже сейчас все серьезно, но она говорит, эта серьезность не на один день и лучше мне поберечь свой отпуск. Лучше будет, если я приеду на еврейские праздники. Она очень мужественная, моя мама. Говорит — вся она в этом, — что так получит время привыкнуть к своему больному состоянию. Говорит, ждать к себе сына на Рош га-Шана — это даст ей что-то, ради чего жить. И ждать-то всего несколько недель.
Начальник соображает, крутясь туда-сюда в своем кресле. Лицо не выражает ничего — воплощенная выдержка.
— Понимаю вас вполне, — говорит начальник. — Как бы то ни было, давайте я вас отправлю в неофициальный отпуск прямо сейчас. Оставайтесь поблизости, отдохните, наберитесь сил, а я уведомлю Тель-Авив.
Они устроились на диване в своем шикарном номере, приняв положение, которое становится у них излюбленным: официантка полулежит на подушках, прислоненных к изголовью, ноги покоятся на коленях у сидящего Z. Он легонько сжимает ее ступню и приподнимает, восхищаясь старым-престарым, изрядно облупившимся педикюром. Он целует эти пальчики, он любит эти пальчики.
— Знаешь, где ты дал маху, мальчик-еврейчик? — спрашивает официантка.
— Нет, — отвечает Z. Он не может взять в толк, где эта точка на его горемычном пути.
— Там, где ты поверил, что еврейская мама сумеет тебя из всего этого вызволить. Если нужно, чтобы мир стал крутиться в другую сторону, попроси девочку-итальяночку обратиться к своему папе. Попроси и увидишь, на что способен гиперопекающий калабриец.
— Ха! — говорит Z. — Ты серьезно?
— Да. Тебе надо познакомиться с моим папой. Он может помочь.
— Потому что богат?
— Нет, не поэтому. Важно, как он богат. У него маленькая медиаимперия — хотя вообще-то она довольно большая.
Z потирает ее ступню. В ответ произносит только:
— И?
— Ты что, совсем ничего не знаешь про нашу страну?
Выходит, что совсем.
— В Италии, если это «медиа», то часть обязательно принадлежит Берлускони. Мой папа имеет доступ к премьер-министру и распоряжается кое-какими его средствами.
— Это твой план? Действовать через папу?
Официантка убирает ногу с колен Z и садится вплотную к нему.
— А у тебя какой план? Навсегда поселиться в этом отеле?
— Не самая плохая идея, — говорит Z, оглядывая их дворцовые покои.
— Если у тебя есть лучший план, давай выкладывай. Но, честно говоря, я все еще не понимаю, почему ты не возьмешь такси до аэропорта и просто не улетишь.