– Думаю, она снова… начала это делать. Она не спит. С момента нападения никто не видел ее спящей.
У меня все напряглось внутри, и нервы зазвенели, словно натянутые струны. Энни выполняла по две, иногда даже по три экспроприации за день, а после участвовала в патрулировании. Долгие, изнурительные дни лишали всех нас сил. Времени для сна оставалось совсем чуть-чуть, но если она вообще не спала…
– Я просто подумал, – продолжил Дак, прищурившись, – возможно, ты мог бы снять с нее часть… нагрузки? Не отправлять ее так часто на экспроприацию?
Я вспомнил, как Энни смотрела на генерала, когда тот пытался отговорить ее от этого задания, а затем решительно сказала, что сделает все, что потребуется.
– Это был ее выбор, Дак.
Дак стиснул челюсти, его лицо исказилось.
– Но ты тоже несешь за это ответственность.
Когда я ничего не ответил, он добавил:
– На самом деле совсем неважно, кто…
Я покачал головой, стараясь собраться с мыслями.
– Это важно.
Дак натянуто произнес:
– Неужели?
– У них с Роком лучшие результаты. Она нужна нам там.
Но цифры, похоже, не произвели впечатления на Дака.
– Ли, но ей очень тяжело! – воскликнул он. Его голос начал дрожать. – Послушай. Ты же знаешь, как ее семья…
Мое терпение лопнуло.
– Я знаю, что случилось с семьей Энни.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Мое лицо превратилось в бесстрастную маску, а Дак был настолько взбешен, что мне показалось, что он вот-вот ударит меня. И я подумал, что, возможно, дам ему сдачи.
– Позволь мне объяснить, – медленно произнес я. – Во время этого нападения Каллиполис потерял все, что у него было. У нас не хватит продовольствия на всех, чтобы безбедно прожить эту зиму. Даже если экспроприация будет проходить гладко. Люди начнут умирать от голода. Сейчас вопрос лишь в том, сколько нам удастся спасти. Каждый мешок зерна, который Энни находит, каждая повозка, которую отправляет в хранилище, означают, что у нас будет больше возможностей для распределения ресурсов и больше шансов выжить. Речь идет о человеческих жизнях, Дак. О жизни твоей матери, братьев и сестры. Когда на кону человеческие жизни, мы не можем думать о чувствах Энни.
Я понял, что победил. И все же все у меня внутри сжалось при мысли об Энни, не нынешней, а той маленькой девочке, позволявшей мне заботиться о ней. Прижимаясь ко мне, она шептала: «Когда ночные кошмары становятся невыносимыми, я просто перестаю спать. Это нормально, правда. Просто днем чувствуешь себя немного разбитой…»
– Не мог бы ты, – хрипло попросил Дак, – дать мне пару свободных часов в то время, когда она тоже будет свободна, Ли? Я не… я не видел ее с тех пор, как все это началось. Возможно, я смог бы ее убедить…