- Парня я убил, который за рулем был. Это вот я, врать не стану.
- Ты смотри, раскололся, - усмехнулся Раевский. - А теперь скажи мне вот что - как содержится девушка?
- Нормально... Никто ее не бьет, не насилует... Не для того брали.
- А как же вы ее транспортируете?
- Снотворное колем.
- И она все время спит?
- Просыпается иногда, кормим...
- И как она себя ведет?
- Сначала ругалась, пыталась драться, кусаться. Сил только у нее мало. И вот еще что. Я уж так говорю, раз вам нужно. Для ясности. Я так понял, что она знакома с этим самым Валерием Ивановичем. У них какой-то свой разговор. Давно они друг друга знают. Поговорил он с ней наедине, и после этого разговора она стала вести себя спокойно.
- Любопытно. Очень любопытно...
- Она его еще как-то назвала, один раз в машине, когда ее в дом этого Али везли. Только один раз, больше она его так не называла.
- Ну?! Вспомни.
- Никак не могу, гадом буду, не помню. Имя такое простое, но никак не вспомню. Он сказал, что она обозналась. Но я маракую, что не обозналась она, по морде его видел, что не обозналась. А имен я не запоминаю, память у меня на имена плохая.
- Ну хоть примерно? Иван Иванович? Петр Петрович? Пал Палыч?
- Нет, что-то другое. Длиннее... Митрофанович, что ли? Или нет, Поликарпович... Ну, не могу, вспомнил бы, не могу!
- Вспомнишь... Сейчас дело не в этом. Дело в Другом. Тебе бога или черта надо молить, чтобы с ней все было в порядке. От этого зависит, каким способом ты закончишь свою прекрасную жизнь, Глуздырев. И ты, и твои друзья. А пока есть время, расскажи вот о чем - как ты организовал убийство Султана Гараева? Еще, кстати, твой кровник. Ну, Крутой, грузины будут с чеченцами за твое драгоценное тело бороться, а я думать, кому из них тебя отдать. Ну и дел ты натворил на белом свете. Сколько тебе лет?
- Двадцать девять.
- И столько всего за тобой. Так как? Колись раз начал, облегчи душу.
- Позвонил из Турции Симе, попросил Султана у себя принять четырнадцатого октября. Он его хорошо знает, сам Султан говорил. Сима ему сказал, что в этот день от нас будут важные сведения. Он должен был прийти. И пришел.
- Дальше что?
- Позвонил из Турции Эвелине, бабе своей. Попросил отравить его.
Генрих, сидящий за рулем, едва заметно покачал головой, а Раевский хмыкнул.
- Вы распоряжаетесь чужими жизнями, как будто они принадлежат вам. А у Гараева, между прочим, четверо детей. Ну так что? Давай, выливай свои помои, что в себе держать?
- Позвонил Чалдону, попросил пристрелить их всех.
- Логично... А в Москву зачем приперся?