– И когда же?
Папа кладет руку мне на плечо.
– Боюсь, тебе предстоит пройти некоторые испытания, и мне запрещено тебе помогать. Я не смогу вмешаться, как бы мне этого ни хотелось.
Его слова еще больше пугают меня.
– Но, может, ты хотя бы намекнешь, что меня ждет?
– Прислушайся к своим видениям, – говорит он. – Следуй своему сердцу. Я буду рядом.
– Но ты же сказал, что мы не скоро увидимся.
– Все зависит от того, с какой стороны посмотреть, – со смущенной улыбкой объясняет он, а затем поворачивается к Кристиану: – Что касается вас, молодой человек, мне было очень приятно познакомиться. У тебя невероятная душа. Позаботься о моей дочери.
Кристиан с трудом сглатывает и выдавливает:
– Да, сэр.
Папа вновь смотрит на меня:
– А теперь попробуй призвать меч сама.
Закрыв глаза, я вспоминаю, что чувствовала в прошлый раз, когда папа помогал мне. И это срабатывает. В моей руке сияет меч. Папа призывает свой, и мы втроем – я, он и Кристиан – проводим на пляже еще немного времени, вырисовывая в воздухе светом свои имена.
– Я слышала об Анджеле, – говорит Венди, когда мы выходим из театра «Титон» в Джексоне несколько дней спустя.
Я, как и обещала, позвонила ей, чтобы пригласить погулять, и с тех пор, как она села в машину, все происходило как в старые добрые времена. Мы смеялись, шутили, болтали, а я старательно и, стоит признать, вполне успешно делала вид, что не вспоминаю о Такере каждый раз, когда смотрю на нее.
Не думала, что меня будет раздражать, что они близнецы.
– Слышала?.. – переспрашиваю я.
– Она родила ребенка.
– Да, так и есть. Мальчика, – слегка насторожившись, подтверждаю я.
Каждый раз, когда разговор заходит об Анджеле и ее ребенке, во мне просыпается защитница. Может, потому, что у них нет никого, кто мог бы действительно защитить их от множества вещей, которые им угрожают. В том числе и от гнусных сплетен, наверняка уже распространившихся по Джексону. Они здесь расползаются быстро.
– Это непросто, – говорит Венди.
Я киваю. В последний раз, когда я звонила Анджеле, Уэб безостановочно плакал на заднем фоне.
– Чего ты хотела, Клара? – устало спросила Анджела.
– Узнать, как у тебя дела, – ответила я.
– Я бестолковый подросток, ставший матерью, чей ребенок никогда не успокаивается. Моя одежда покрыта пятнами от молока и срыгиваний, и я едва ли сплю больше двух часов в неделю. Как думаешь, как у меня дела?
А затем она повесила трубку.
Кажется, Анджела не считает сына своим благословением.
– Она справится, – говорю я Венди. – Анджела умная и во всем разберется.
– Я никогда не думала, что она станет… – Венди замолкает. – Ну, ты понимаешь. По ней и не скажешь, что она любит детей.