– Но она не признается в этом даже тебе? – спрашивает Кристиан.
– Нет. Она утверждает, что это Пирс. И даже ему об этом сказала. Он теперь совершенно выбит из колеи. И даже предложил ей свою помощь, но Анджела отказалась. А ведь он порядочный парень. Но, к сожалению, не отец ребенка.
Кристиан хмурится:
– Значит, она собирается придерживаться этой версии и в зимнюю сессию?
Я успеваю задеть черенком его ребра, до того как он отпрыгивает в сторону.
– Да, но затем она уходит на каникулы или что-то в этом вроде, – говорю я. – На неопределенный срок.
– А как же ее предназначение? Ведь все происходит в Стэнфорде, верно?
– Она отказывается об этом говорить. Будто перестала верить в это или решила, что не хочет сейчас думать еще и об этом. Или слишком сосредоточилась на ребенке. – Я спотыкаюсь и тут же получаю палкой по бедру. – Ай! Кристиан, мне же больно!
Он останавливается и опускает черенок.
– Но мы же договорились…
Едва он ослабляет защиту, я тут же бросаюсь на него.
– Вот тебе! Вот тебе! Исчадие ада! – кричу я.
Кристиан хохочет, и мне удается выбить из его рук «оружие», которое тут же улетает в воду. Он падает на колени, и я утыкаю ему в горло свой черенок от метлы, вынуждая поднять руки.
Но мне приятно видеть на его лице улыбку. Эти две недели дались ему нелегко. Он провел их в пустом доме, где все напоминало об Уолтере и об их жизни.
– Сдавайся, – серьезным голосом говорю я.
– Лучше уж смерть, – кричит Кристиан, а затем бросается на меня и, схватив за талию, роняет на песок.
– Нет, перестань, – пытаясь вырваться, воплю я, когда он усаживается на меня сверху. – Только не щекотка! В сражении на мечах нет щекотки! Кристиан, – сквозь смех выдавливаю я.
– Хватит, – вдруг раздается папин голос.
Мы с Кристианом замираем и поворачиваемся к нему. Думаю, мы оба на мгновение позабыли, что он находится рядом. И, похоже, ему не до смеха. Кристиан слезает с меня и помогает подняться на ноги, а затем стряхивает песок со своей рубашки.
– Еще раз, – возвращая ему черенок от метлы, говорит папа.
– Блин, ты ведешь себя как старшина в армии, – хихикаю я. – Расслабься.
– Это не урок физкультуры, – сверкнув глазами, говорит папа.
– Да они мне никогда не нравились, – шучу я.
Что, конечно, не совсем правда.
– На кону стоит твоя жизнь, Клара. Я ожидал от тебя большего. Или хотя бы серьезного отношения.
Я опускаю взгляд на песок и изо всех сил стараюсь не думать о том, что видел Кристиан: как я лежу, залитая собственной кровью, с остекленевшим взглядом. Хотя он часто с тревогой вспоминает об этом.
– Она скрывает беспокойство за шутками, – встает на мою защиту Кристиан. – И понимает всю серьезность происходящего.