Хотя на самом деле он рад за Уолтера и Билли. И считает, что это только на пользу его дяде. Отвлекает от других дел.
«Каких дел?» – интересуюсь я.
«Позже, – просит он. – Я все расскажу тебе немного позже».
Анджела раздраженно вздыхает.
– Боже, ребята. Вы же обещали этого не делать.
После приветственной речи, посвященной тому, как мы должны гордиться собой, какие большие надежды на нас возлагают и каким огромным количеством ресурсов мы сможем воспользоваться на «Ферме» – так называют Стэнфорд, – нас отправляют в общежития, чтобы мы могли поближе познакомиться с другими студентами.
А значит, пришло время попрощаться с родителями и отпустить их домой. Анна, мама Анджелы, которая все это время сохраняла спокойствие, а на протяжении поездки в полторы тысячи километров читала Библию, внезапно начинает реветь. Мне это кажется милым, но Анджела заливается краской от стыда и быстро уводит ее на парковку. Мне бы хотелось, чтобы моя мама сейчас была здесь и плакала из-за предстоящей разлуки.
Билли вновь ободряюще обнимает меня за плечи.
– Покажи им всем, малышка, – говорит она, а затем уходит к машине.
Я выбираю в гостиной общежития диван поудобнее и старательно делаю вид, будто изучаю узоры на ковре, пока остальные студенты плача прощаются со своими родителями. Через некоторое время появляется парень с короткими крашеными волосами, занимает место напротив меня и кладет на кофейный столик большую стопку папок.
– Я Пирс, – улыбнувшись и протянув мне руку, представляется он.
– Клара Гарднер.
Он кивает.
– Кажется, я видел твое имя в нескольких списках. Ты ведь из крыла «Б»?
– Да, с третьего этажа.
– Я – КурЗ в «Робл», – говорит он.
Я в недоумении смотрю на него.
– Это сокращенно от «куратор здоровья». Что-то вроде медбрата общежития. Тот, к кому все приходят за лейкопластырем.
– А, понятно.
Он так пристально смотрит на меня, что я невольно задаюсь вопросом, не остались ли у меня на лице пятна от еды.
– Что? У меня на лбу появилась татуировка «Невежественный первокурсник»? – спрашиваю я.
Пирс улыбается и качает головой.
– Ты не выглядишь напуганной.
– А должна?
– Первокурсники обычно выглядят напуганными первую неделю и бродят по кампусу как потерявшиеся щенки. Но не ты. Ты кажешься уверенной, словно все держишь под контролем.
– Ох. Спасибо, – благодарю я. – Не хочется тебя расстраивать, но я просто хорошо притворяюсь. На самом деле я очень нервничаю.
Хотя это не так. Просто по сравнению с падшими ангелами, похоронами и лесными пожарами Стэнфорд не так уж и страшен. К тому же здесь все так знакомо: привычный запах выхлопных газов, смешанный с ароматом эвкалиптов и ухоженных роз, пальмы, гул от железной дороги, доносящийся издалека, и те же привычные растения, которые я не раз видела за окном, пока росла.