— Это как же? Нарек ее муж, законный. Хороший он или плохой, — другой вопрос. Ты опозоришь человека на всю жизнь.
— Если Лена уедет, это будет лучше и для Нарека. Иначе я его убью.
Старик покачал головой и поднял газету.
— А если он тебя убьет? Ты об этом не думал? Он ведь не последний человек у нас в городе, у него связи. Он может устроить много неприятностей. Тогда у нас никого не останется. Наш сын умер молодым. И что же? Ни сына, ни племянника?
— Дядя, не думай об этом, — процедил сквозь зубы Сурен. — Я люблю Лену.
— Решай сам, ты взрослый. Но я свое слово сказал: напрасно ты берешь с собой эту женщину. Она красивая. Но она чужая жена. Ну, наверное, ты хорошо подумал. Скоро вы уезжаете?
Сурен посмотрел на часы.
— Прямо сейчас, — соврал он, в запасе оставалось еще минут двадцать, но было невыносимо сидеть вот так напротив дяди, что-то объяснять и оправдываться. — Пора.
Сурен поднялся, пожал сухую и горячую руку дяди. Тетка слышала разговор мужчин из другой комнаты, и теперь она снова встала у двери, как часовой, вытерла слезы углом платка. Сурен обнял тетку, вышел из комнаты, спустился с крыльца, сказал Левону, еще возившемуся у машины, что они немедленно уезжают. Тот, пока старик открывал железные ворота, успел выключить воду и смотать шланг. Левон попрощался с хозяевами, сел на переднее пассажирское сидение, Сурен тронул машину.
* * *
Сурен выехал на площадь, остановился напротив магазина, стоявшего между двух панельных башен.
— Мы подождем одну женщину, ее зовут Елена, — сказал Сурен. — Она поедет с нами до Батуми.
Левон молча кивнул и ни о чем не спросил. Сурен вытащил бумажник, отсчитал деньги, сказал, что в багажнике рюкзак и сумка, надо сходить в магазин, взять побольше минеральной воды и чего-нибудь пожевать. Левон ушел, Сурен поглядел на часы, перевел взгляд на ближайшую башню, женщина на третьем этаже раздвинула занавески и приоткрыла окно. Площадь была почти пуста, только у магазина какие-то стояли женщины и возле подъезда на скамейке разговаривали два старика, третий старик в длинном пальто с барашковым воротником топтался рядом и, задрав голову, глядел куда-то в небо.
Лена придет сюда по ближней улице, через четверть часа появится из-за поворота, — и уже не уйдет из его жизни никогда. Сурен перевел взгляд на стариков, машинально отметил, что рядом с домом остановились синие «жигули», из которых никто не вылез, на заднем сидении двое мужчин. Через минуту подъехала черная «волга» встала за первой машиной, стекла затемненные, пассажиров и водителя не разглядеть, номер государственный, ереванский.