Собственно, так оно и есть. Идеи, вот они. На столах стоят. Любую бери, доводи до ума, и она найдёт своего заказчика. А дальше что? Кто и где всё это изготовит? На наших верфях? Нет, не потянем. Меркуловские заводы? Так от них не так много и осталось. Хорошо ещё, что рабочих всех, кто не успел разбежаться, удалось сохранить. Самое смешное, что они и есть главная ценность, которую я приобрёл вместе с заводами.
Предкам в этом плане было легче. У них и обучение в школах было поставлено, и целая система профтехобразования существовала. А мне всё больше со вчерашними крестьянами приходится дело иметь. Они читать и писать кое-как умеют. Как таких к станкам ставить и чертежи им в руки давать, если они на микрометр смотрят, как на что-то непостижимо сложное.
– По-моему он чересчур крупноват у вас вышел. Или вы на этот раз масштаб изменили? – вернулся Фёдоров к столу с самой большой моделью, – Опять же, моряк ваш что-то никакого серьёзного вооружения не предусмотрел, кроме пары пулемётов. Да и те, как я понимаю, больше для защиты с воздуха предназначены. Ишь, как стволы вверх задрали.
– Вообще-то, это автоматические пушки, – оглянулся на меня Усольцев, и получив подтверждающий кивок, продолжил, – Основным видом вооружения здесь ракеты предполагаются. Две пусковые установки, по четыре ракеты на каждой.
Техномаг подошёл к столу и снял с модели две крышки, прикрывающие эти самые ракеты.
– Они у нас тоже при помощи магии летают, а наводятся электроникой на источник тепла. Причём, выбирают тепловое пятно не по температуре, а по величине этого самого пятна. С одной стороны недостаток чувствительности датчиков нам в минус идёт, но опять же никакими отвлекающими огненными ловушками такую ракету с цели не сбить. Нужно, конечно же больше испытаний, но пока из шести пусков у нас четыре удачно прошли. Как раз четыре последних, где мы управление подкорректировали и стартовый пороховой ускоритель посильнее поставили. Километров двадцать – двадцать пять для этих ракет теперь нормальная рабочая дистанция. Боевая часть ракеты состоит из пятидесяти килограммов тротила, – кратко изложил я наши достижения в ракетном деле.
Фёдоров шумно засопел, затем вытащил платок, и вытерев им пот со лба, деревянным шагом промаршировал к вешалке, где стоял оставленный им портфель. Покопавшись, он вытащил оттуда насквозь казённого вида папку и с ней подошёл ко мне.
– Соблаговолите ознакомиться, князь, – чопорно и крайне официально произнёс профессор, подавая мне раскрытую папку.
Опс-с… Имперский «вездеход».
«Податель сего» и так далее. Короче, Фёдоров имеет право говорить и распоряжаться от имени Императора в вопросах, касающихся науки и производства. Можно, конечно, поспорить о формулировках. Теоретически ракеты у нас больше к вопросам обороны относятся, чем к науке, но зачем? Одному мне такое производство не осилить, даже если порвусь на десяток маленьких Олежиков.