– Скорее, случайно услышал, – дипломатично отозвался я, примериваясь к тарталетке с икрой.
Нет, я не обжора, и пожалуй, даже не гурман, но больно уж аппетитно это изделие выглядит. Тарталетки у меня готовят большенькие. В них как раз по чайной ложечке красной и чёрной икры входит, а сверху это ещё фигурной виньеткой из сливочного сыра украшают. Вкусно получается, ум отъешь.
– Пресс какой-то. Я её не поняла. Она ещё что-то про штамповку взрывом пыталась нам объяснить, – с каким-то вызовом выдала Алёнка.
Если она рассчитывала меня этим огорошить, то просчиталась. А может и нет. Я как протянул руку за тарталеткой, так и завис.
– Ух ты, – только и смог я сказать, когда увидел, как мне эту самую тарталетку в руку вкладывают, – Как же я сам-то не додумался. Сейчас я её разбужу. Пусть подробно рассказывает.
– Оба сумасшедшие, – констатировала Дашка, – Ты ей хоть кофе отнеси, раз наверх пойдёшь. Тебе всё равно, а ей радость.
Про кофе это она здорово придумала. Я бы и сам не отказался, чтобы меня так будили.
Слышал я про такой способ. Не, я не про кофе.
Штамповка взрывом. Даже задуматься над ним пытался, но что-то меня тогда отвлекло, и вдруг – вот оно, озарение. Думаю, тут и без моих объяснений всем всё понятно.
Чаши. Мои Чаши. Те самые, где я алмазы для накопителей выращиваю.
Да их чуть переделать, и такое из них выйдет, что закачаешься! А если их ещё Усольцев доработает… Те же ложки – вилки сотнями, а то и тысячами штамповать можно будет, да ещё так филигранно, что не всякий мастер повторит. А ещё гильзы…
– Светлана! Подъём! – заорал я, скачками несясь по лестнице. Мог бы и ещё быстрее подняться, но кофе горячий, и на себя мне его расплескать никак не улыбается.
* * *
Беда, как известно, не приходит одна.
Всю глубину пошлых намёков Императора я понял не сразу.
Говорю же, не зря он тогда веселился, и неспроста я так напрягся, чуя подвох. И он, этот подвох, наконец-то сам в гости пожаловал. В лице новоявленного родственничка, князя Белозёрского.
Надо же, сколько мои парни радости могут людям принести одним своим видом.
У князюшки выражение лица умильно – благостное, как у Санта-Клауса на открытках.
Ага, и подарков целый мешок. Ну, мешок не мешок, Дашке вон сундуками и чемоданами подарки заносили, а мне всего лишь папочку тощую в руки князь сунул. Без комментариев, причём. Открыл я её из любопытства, а там, на первом же листе, сплошные иероглифы. И на втором. Листов двадцать переворошил, пока до русской речи добрался. Оказывается, только первая половина документов в иероглифах, а вторая нормально написана. По нашему. И если верить написанному, то стал я, а нет, вот тут указано, что не я, а мои грудные двойняшки, рабовладельцами.