«Хм… ну, можно, конечно, — кивнул я своим мыслям. — Но давай это будет твоим подарком на окончание академии. Закончишь с отличием — и эти смерт… хранители в твоем полном распоряжении. А то с этим расследованием ты, мелкая, совсем учебу забросила. Не дело».
«Договорились. — Розовая куколка злорадно потерла лапки и улыбнулась. Предвкушающе так. — Тебе диплом, мне этих… для поднятия боевого духа и прочих извращений. А щас выдай им по первый цвет призмы, чтоб заранее испугались. Ну, как ты умеешь, а?»
И умильно так снизу вверх в глаза заглядывает, нарочно игнорируя пыхтящее от злости «официальное лицо».
— Уважаемые… — почти льстиво начал я, но затем резко сменил «тональность» голоса и ауры, отчего окружение разом аж просело. — Исчезли. Сейчас. И без начальства не возвращаться. Что касается уничтоженных существ, то я, Кетцалькоатль Амитола… хм... Штейн, правом «первых стражей» и полномочиями основателя одного из двадцати семи изначальных родов объявляю пятерых жнецов виновными в пожирании душ и приговоренными к развоплощению. Приговор обжалованию не подлежит и приведен в исполнение. Плененные души получили свободу и тоже ушли на перерождение, минуя пространство чистилища. Все материалы и доказательства вины развоплощенных будут предоставлены по первому требованию в совет либо частным лицам при наличии у них допуска красного уровня.
— Карис! Не-е-е-ет! — пронзительный вопль за спиной заставил нас всех резко обернуться. — Убийцы! Убийцы! Карис, сыночек...
— Жанна! — почти одновременно вскрикнули с другой стороны. — Прародители! Ржу вам всем в глотку, где моя дочь?!
— Кто пустил в зону гражданских? — предчувствуя новый виток истерик и разборов, зло рявкнул я, и под моим взглядом хранители снова присели, а потом кинулись в разные стороны как горошины из разорванного мешка. Исполнять свои прямые обязанности.
— Это члены совета и, как нарочно, все с красным уровнем, — хмыкнула у меня за плечом Ната. — Идите, разбирайтесь с родней, пока лорд Штейн по указке своей леди тут всех не перебил, а я поговорю с родителями мальчишки. Я же видела, что ты с ним сделал. И до сих пор под впечатлением. Как ты смог… ладно, уровень твоего контроля — это отдельный разговор. Отсортировал души филигранно. Но ведь ржавеныш пытался сожрать твоего Мастера. Я бы раздавила и не задумалась даже, в чистилище вслед за хозяином, а ты…
— Еще я с безмозглыми детьми не воевал, — вышло ворчливо и самую малость смущенно. Не люблю, когда в мою «сентиментальность» пальцем тыкают и любопытствуют. Потому что это не сентиментальность ни ржи, а обыкновенный здравый смысл и жизненный опыт тысячелетий. Наказывать ничего не соображающего под жесткой привязкой младенца и взрослого осознанного гада одинаково — это глупо и нерационально. Всё. Если была бы возможность оставить мелкого в его теле, при этом очистив от съеденного, — я бы, даже не задумываясь, провернул фокус. Но времени было слишком мало, и выбор стоял четкий — либо он, либо мой Мастер. По-хорошему, для меня это даже не выбор. Повторись это еще хоть сотню раз, сделал бы то же самое.