Дикий Ветер медленно поднялся.
- Я буду защищать Трофей ценой своей жизни. - Мы оба потрясенно посмотрели на него. Он потряс посохом так, что черепа, привязанные к нему, задребезжали. - Я не могу принять ее обычаи, но она - военный трофей равнин, что подтверждено Советом старейшин.-
Он слегка наклонился, опираясь на посох обеими руками.
- Я приму присягу во время церемонии и прослежу, чтобы ей не причинили вреда.
Тут заговорила Есса.
- Это не значит, что он поддерживает тебя. Ты понимаешь? Но я сказал ему, что намерен просить о помощи, и он попросился посмотреть. Я согласился. Есса заерзал на подушках. - Ты позволишь мне это, Кир из клана Кошки?
Лицо Кира было спокойным, но я видела бурю в его глазах. После долгой паузы он повернулся ко мне.
- Лара?
- Мои клятвы требуют, чтобы я помогала всем, кто просит меня об этом, - ответил я. - Ты мой военачальник, Кир из клана Кошки. Я уважаю то, что ты беспокоишься о моей безопасности. Пожалуйста, уважай мои клятвы в ответ. Кроме того, - я улыбнулась ему, - это палатка. Если я хоть чуть-чуть задержу дыхание, ты прорежешь себе путь на мою сторону.
Тогда он бросил на меня несчастный взгляд, чтобы убедиться в этом. Но я подняла на него брови, и в уголках его глаз появились морщинки.
- Очень хорошо. Как мой Трофей просит.
Есса с трудом поднялся на ноги.
- Пожалуйста, не изруби мою палатку, военачальник.- Он направился к тому месту, где, должно быть, спал. - Сюда, Трофей.
Я подхватила свою сумку и последовала за ним, сопровождаемая Диким ветром. Мы вошли в спальню, которая была такой же большой, как у Кира, если не больше. Эта область тоже была забита другими предметами, странного вида барабанами, кожаными портьерами, сундуками с одеждой, вывалившейся наружу. Интересно, как он умудрялся иметь все эти вещи и все еще бродить по равнинам?
Есса со вздохом опустилась на кровать. Дикий ветер привязывал колокольчики к пологу. Есса посмотрел на меня и устало улыбнулся.
- Признаюсь, я думал, что ты откажешься.
- После всего случившегося?- Мягко ответила я. - Как я могла?-
Я поставила сумку на пол, почти боясь потерять ее в этом беспорядке.
- А теперь скажи, где вы ранены?
Есса, гордый певец равнин, покраснел. Раскраснелся, как девица. Удивленная, я стояла и ждала, не сводя глаз с Есса.
- Это не почетная рана, - признал Есса. Он замолчал.
Некоторое время я молча ждала, потом откашлялась.
- Целитель относится к исцелению так, как певец держит слова в своем сердце.
Есса внимательно посмотрел на меня.
- Правда?
Я молча кивнула.
- Я знаю, что конфиденциальность важна для того, кого лечат. Я не буду говорить об этом ни с кем другим.