— Если бы не дети, — вздыхает Далия, — давно бы в какой-нибудь другой кибуц ушла! Здесь даже мужиков подходящих нет!
— А мне как раз кажется, тут полно красавцев, — замечаю я, — все такие мускулистые, загорелые.
— С половиной из них я в детском саду на одном горшке сидела, а вторая половина — дружки-приятели Яира. И все женатые. И мне тридцать шесть, — сухо подводит черту Далия. — А это что за красотка? — она кивает на выходящую из столовой девушку с темным, густым каре.
— Шоши, — отвечаю я тоскливо, — она постриглась.
Далия сразу поправляется:
— Ой, не узнала! Сзади-то она краше.
— Она и спереди ничего, пока не смеется. Ее проблема — не внешность.
Каждого очередного кавалера Шоши окружает неослабевающим вниманием, заваливает выпечками, каждому счастливчику норовит что-нибудь связать. До сих пор долго ее заботы не смог выдержать ни один. По-видимому, Йенсены не так податливы, как Рони. Простота Шоши просачивается даже сквозь языковой барьер, и мне больно, что мой возлюбленный был готов сменить меня на нее. О ком из нас это говорит то, что говорит? А Далия все о своем:
— Хорошенькие девушки редко в наших деревнях засиживаются! У женщин сегодня есть получше варианты, чем всю жизнь детские задницы подтирать. Все хотят в костюмчиках в офисах сидеть, маникюр делать, а не метаться целый день в рабочих ботах между детсадом и кухней.
— Ну не все же обязаны работать на кухне.
— Не обязаны, а получается. Мало женщин выдерживают работу в поле или в коровнике, особенно когда появляются дети. А чтобы чистую работу получить, надо образование иметь. А мы его только к старости заслуживаем… Так что умные девушки еще в армии с кем-нибудь из городских знакомятся и не возвращаются. Только я была такая дура, что вернулась, да еще и Яира на свою голову притащила.
— В городе одной с тремя детьми тоже не подарок.
— Черта с два он бы меня в городе оставил! Я бы его алиментами задушила! Это тут безрасчетный развод!
Надо отвлечь ее от навязчивой болезненной мысли:
— А почему здесь все девушки всегда в джинсах?
— Ну, Саш, не все готовы одеваться так… особо, как ты.
Поразмыслив, решаю, что «особо» — необидное слово, можно даже счесть его за комплимент.
— А выделяться мы, правда, не любим, — заключает Далия, оглаживая на коленях вытертый ситчик своего вечного халата. — Или боимся. Среди людей живем.
Но я, поскольку у меня есть Рони, могу позволить себе выпендриваться. Мой друг раскрылся не только как заводной и компанейский парень — оказалось, что он обладает многими качествами лидера, и ребята все охотнее прислушиваются к его мнению.