– У нас еще есть работа, – твердо сказала я, цепляя на пояс ножны. – Не здесь – в Валлионе. А вам лучше на пару месяцев залечь на дно, потому что весьма скоро тут станет шумно и беспокойно. В моей комнате под кроватью лежат деньги. Берите, это – для вас. Их вполне достаточно, чтобы прожить вам и вашим людям вплоть до нашего возвращения. Когда вернемся – не знаю. Думаю, что не позднее чем через пару месяцев. Причем вернемся с подмогой и уже тогда постараемся вытащить вас отсюда. Одна просьба – продержитесь до этого дня. Не лезьте больше не рожон. Скройтесь. Залягте на дно. Мы найдем вас сами. Хорошо?
– Постараюсь, – криво улыбнулся циркач, послушно вставая и оглядывая экипирующихся по полной программе Фантомов. – Кажется, Валлион о нас действительно не забыл. И, кажется, у лорда да Миро действительно появились новые силы.
– На самом деле мы не от него, – ухмыльнулся Лок, натягивая на лицо маску, а потом и шлем, который до того времени мирно покоился в мешке Мейра. – Но он о нас знает. И, думаю, остался весьма неплохого мнения.
– Хвард, – с улыбкой кивнул господин Ридолас. – Миррэ. Воин. Леди с поразительным даром… Чего еще я о вас не знаю?
– Многого! – дружно хохотнули хварды. – Собственно, вы почти совсем ничего о нас не знаете!
– Вам лучше поторопиться, – напомнила я, кивнув циркачу на потайной ход. – До рассвета вы должны оказаться в городе. Так, чтобы никто не понял, что вы вообще его покидали.
– Завтра тут будет довольно шумно, – невольно хихикнул Лок, но послушно заткнулся, когда я показала ему кулак. – Все. Прощайте, господин Дул. Вам действительно пора. Не беспокойтесь: мы вернем все как было.
– Ничему не удивляйтесь, – бросил напоследок Мейр, берясь за край тяжелого камня. – Особенно этой ночью.
– Над оврагом лежит заклятие невидимости, – странно посмотрел на него господин Ридолас.
– Мы знаем, – снова вмешалась я. – И знаем, как его пройти, не потревожив. После нашего ухода этот ход не станет видимым. Поверьте.
– Вы же могли выбраться из города сами, – внезапно нахмурился циркач. – Я ведь вижу, что могли. Почему же вы согласились пойти со мной? И почему вдруг решили открыться?
Я помедлила.
– Потому что… жить без надежды слишком тяжело, господин Ридолас. И потому, что вы, как мне кажется, едва ее не утратили.
Он вздрогнул, неверяще обернувшись, но Мейр уже задвигал тяжелый валун, постепенно закрывая глубокую нору и застывшего в ней человека. Я лишь мгновение видела его расширенные глаза, услышала сдавленный вздох, причину которого не поняла, а потом все скрыл серый камень. Вместе с проходом, следами, чужой жизнью. Все, кроме поселившейся в душе старого разведчика надежды, которая так неожиданно дождалась возрождения.