Раэрн растерянно перевел взгляд с одного Фантома на другого, затем вопросительно посмотрел на молчаливого Адаманта, мрачной горой восседающего на таком же мрачном вороном. Но все равно не понял странного юмора чужаков. И особенно не понял того, при чем тут потерявший сознание Ас. Однако поскольку никто и ничего объяснять ему не собирался, пришлось закрыть рот и проглотить крутящийся на языке вопрос. И вовсе не потому, что он опасался не получить на него ответа, а по той причине, что именно в этот момент над Адамантом снова заклубилась первородная Тьма, глаза почернели и провалились куда-то вглубь. А голос, раздавшийся из-под шлема, стал каким-то свистящим и до боли напомнил шипение его необычного брата:
– Я покажу дорогу. Это недалеко. Но нам будет нужно, чтобы ты присмотрел за Асом. Справишься?
Раэрн вздрогнул всем телом и чуть не отшатнулся, когда на него в упор взглянули два бездонных провала. Показалось, что страшная Тень – вот она, буквально плещется в чужих глазницах, вот-вот готовясь вырваться наружу полноценной воронкой. Его сердце против воли зашлось в бешеном галопе. По коже побежали холодные мурашки, спина тут же взмокла, однако он все же нашел в себе силы смиренно наклонить голову и ответить:
– Да, господин.
– Прекрасно, – неожиданно улыбнулся Гор, и от его улыбки Алому стало совсем нехорошо. – Тогда едем. Ты приглядишь за тем, чтобы нам никто не помешал, а мы…
Раэрн звучно сглотнул, когда у Сапфира и Изумруда одинаково ярко полыхнули зрачки.
– Мы в это время спокойно перекусим, – неестественно ровно закончил Гор и бросил хищный взор на раскинувшуюся за пределами города Степь. – Главное, успеть до захода солнца, но это я вам могу обеспечить: брат со своим чутьем и способностью управлять нежитью обещает нам сегодня славную охоту…
На неподвижную статую бога я смотрела долго и пристально, подозревая ее невесть в чем. На мощные плечи, перевитые мышцами, как тугими канатами, на прячущиеся в тени огромные крылья, которые я заметила слишком поздно. На его теряющееся во тьме лицо, на котором только и могла различить тяжелый каменный подбородок, такие же тяжелые надбровные дуги и глубокие озера утопленных во мраке глаз, в которых нехорошими отблесками отражался свет тысяч зажженных свечей.
А потом за левым плечом Айда мрак шевельнулся и бесшумно спрыгнул вниз, ступив на пол мягкими подушечками звериных лап. Потом он сгустился, приняв облик крупного черного кота. Бодро отряхнулся. Вопросительно сверкнул из темноты знакомыми желтыми зрачками и наконец оскалил белоснежные зубы, в которых оказался зажат мерцающий голубоватыми огнями шарик.