— Все и так уже слишком сложно.
— Я хочу заняться с тобой сексом, но чтобы при этом ты осталась моей лучшей подругой.
— Когда речь заходит об отношениях, я твердо знаю лишь одно. Никаких гарантий не существует. И ничто никогда не бывает так, как ты себе представляешь.
— Именно таким и оказалось твое замужество? Все вышло совсем не так радужно, как ты надеялась?
Кэл заставила себя посмотреть прямо ему в глаза.
— Стоит мне лишь упомянуть Картера и ваш брак, как ты меня затыкаешь. О нем ты не говоришь, хотя говоришь обо всем. Особенно со мной. Значит, либо ты была без ума от любви и до сих пор его оплакиваешь, либо ваш брак обернулся настоящей катастрофой.
Она невольно поежилась под пристальным взглядом Куина, и тот сразу же прищурился.
— Вот оно что. Катастрофа. Я угадал?
Что ж, он слишком хорошо ее знал, чтобы пытаться что-то утаить.
— А может, я не говорю о нем, потому что ты его никогда не любил и был против нашего брака? — возразила Кэл, озвучив первую пришедшую в голову отговорку.
— Глупости, я еще и никогда не хотел, чтобы ты работала за океаном, постоянно подвергая себя всевозможным опасностям, но это никогда не мешало нам обсуждать твою работу. Брак же закончился, а муж умер. Ладно, пусть у вас и не все было гладко, но почему ты так упрямо отказываешься его обсуждать? В конце концов, не ты первая, не ты последняя совершила ошибку.
Потому что до сих пор, несмотря на прошедшие годы, чувствовала себя последней дурой. Потому что она, сильная, независимая женщина, впуталась в унизительные отношения и не знала, как из них высвободиться. Тоби отлично промыл ей мозги и убедил, что одна она ни за что не справится, и она свято верила в этот бред до самого дня смерти Картера, когда ей волей-неволей пришлось остаться одной. И тогда она доказала, что он ошибался. Потому что не просто выжила, но и расцвела пышным цветом.
Больше она никогда и никому не позволит забраться к себе в голову и диктовать отношение к самой себе. Как бы сильно она ни хотела Куина, она ни за что не позволит ему себя контролировать. Не позволит доминировать.
Или она проецирует воспоминания о Тоби на Куина?
Задумавшись, Кэл легонько постукивала пальцами по ножке бокала. Ни разу в жизни Куин не пытался ею управлять или манипулировать. Так с чего она взяла, что он попытается подчинить ее себе в постели? Куин же не Тоби…
Куин не Тоби. И она уже не та, какой была с Тоби. Теперь она сама решает. И может выбирать, спать ей с Куином или нет, сколько брать, сколько давать и что ему позволять. Это ее жизнь, ее тело.