Рудик снова хихикнул:
– Два мудака! Попёрлись ночью хрен знает куда… Я каждому по записочке послал, велел потом уничтожить, когда прочтут. Они думали, Ирка Нечкина им там отсосёт, я ведь ею подписался. А это оказалась вовсе и не Ирка… Это я, старый друг…
Он захихикал ещё сильнее, воспоминание явно доставляло ему удовольствие.
Ромка следил за ним с ужасом, изо всей силы сжимал топор. От этого жуткого хихиканья по телу забегали мурашки, похолодели ноги.
– Знаешь, какой последний звук они услыхали, прежде чем отъехали? – отсмеявшись, спросил Рудик. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вот этот!
Он резко поднял вверх свою правую руку-протез, повернул металлический браслет на запястье. Из черного кожаного кулака с еле слышным щелчком выскочила узкая пила с острыми зубцами.
Он тут же повернул браслет ещё раз, и пила заработала, зажужжала!
Б-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з!!!
– Нравится? – поинтересовался Рудик. И, не дождавшись ответа, спокойно объявил: – Итак, фаза номер один! Тощий остаётся без правой руки!
Больше Ромка ничего ждать не стал. Одним прыжком вскочил на диван, ещё сильней размахнулся топором.
– На, сука! – заорал он. – Получай!
И с размаху обрушил топор на голову Рудика.
Тот и не подумал отклониться. Лёгким движением пилы преградил путь смертельному удару. Рукоятка топора, наткнувшись на жужжащее острие, тут же развалилась на части.
Теперь Ромка сжимал в руке одну бесполезную деревяшку.
– Вот засранец! – растерянно проговорил он.
Миша Сердюков гордился своей аккуратностью. Это качество он растил и лелеял в себе с ранних школьных времён. Оно, по его убеждению, должно было рано или поздно крайне положительно повлиять на его карьеру. А пока что все служебные поручения независимо от их значимости Миша исполнял с неизменной тщательностью.
Так и теперь он аккуратно сложил полученный из Южинска ответ на запрос, равно как и всю распечатанную с компьютера информацию, в отдельную папочку. Красивым почерком надписал: Роман Кондаков.
Содержимое папочки, по мнению Миши, должно было сильно повлиять на идущее расследование. А он, добывший все эти сведения, мог, в свою очередь, рассчитывать на серьёзную благодарность начальства, которая наверняка выразится в чём-то существенном, как, например, внеочередной отпуск, премиальные или даже представление к офицерскому званию. Дальше этого Мишины мечты пока не заходили.
Оставалось решить, кому передать эту важную папочку. Его непосредственный начальник Артём Раскатов вроде бы уже потерял интерес к собственному запросу, так что выгодней, наверное, было бы доложить о своём открытии самому Балабину.