— Ладно, считайте, что вы меня убедили, — нехотя согласился Степашкин. — Только успеем ли мы до одиннадцати? И что нам делать, когда мы его засечем?
— В первую очередь, связаться со мной. И следить за каждым его шагом. А если он начнет делать глупости, стреляйте. Только по ногам. Мне он нужен живым.
— Фээсбэшники нас по головке не погладят, очень даже наоборот.
— Ты на кого работаешь? — взорвался Толоконников. — На меня или на эту дурацкую организацию?!
— На вас.
— Тогда кругом и шагом марш.
Степашкин понурил голову и шагнул к выходу.
— Ладно, — пробормотал он. — Может, вы и правы.
Мономах несколько секунд молча смотрел на широкую спину Сергеевича и неожиданно для самого себя сказал:
— Спасибо вам. Чтобы я без вас делал?
Степашкин резко обернулся и уставился на шефа безмерно усталым взглядом. Судя по выражению лица, он уже вообще отказывался что-нибудь понимать.
Когда за Сергеевичем закрылась дверь, Толоконников откинулся на спинку кресла и задумался.
«Все ли я рассчитал правильно? И даст ли завтрашняя облава какие-то результаты? Сможем ли мы выйти на Блинова до того, как он совершит свое очередное преступление? Или о нем мы узнаем из новостей?.. Нет, нельзя быть таким пессимистом. Надо сосредоточиться и просчитать каждый его шаг. Точнее, опередить его. Предугадать его действия… Боже, кажется и сегодняшней ночью мне не придется спать. Хотя, пару часов отдыха не помешают».
Но даже после того, как умывшись, почистив зубы и заведя будильник ровно на семь, Мономах лег в постель, мысли о Блинове не давали ему покоя. У него было ощущение, будто в этот момент, когда он нежится под одеялом, с Лехой и Юлией происходит что-то ужасное. Толоконников так разволновался, что даже достал из пачки сигарету, хотя строго-настрого запретил себе курить в кровати. Чтобы отвлечься от неприятных предположений, принялся воспроизводить в своей памяти картинки из прошлой жизни. Вспомнил, как и где впервые познакомился с Игорем. Вспомнил рассказ Юлии о ее сложных взаимоотношениях с тем же Блиновым. Мысли перекинулись на женскую тему, и Юлию сменила Людмила, а затем и разбитная соседка, крутившая роман с чужим мужем.
«Ее зовут Алька… уменьшительно-ласкательное от Алевтины или Аллы, — Толоконников почему-то представлял ее крашеной блондинкой с пышным бюстом и крутыми бедрами. — Но почему Блинов решил навестить ее?.. Ну то, что он специализируется по бабах, мне ясно давно. Непонятно другое — под каким соусом он представился этой Альке? Неужели сказал правду?.. Нет, это маловероятно. Скорее всего, соврал, что сослуживец Игоря, его старый друг. Но поговорить с этой бабенкой не помешает».