Если бы Мономах знал, что думает про него Дардыкин, то наверняка воспрянул бы духом. Однако он не умел читать чужие мысли да и честно говоря не всегда считался с мнением своего компаньона. В тот момент, когда Леха мысленно цитировал Багрицкого, Толоконников проклинал себя за трусость, малодушие и недальновидность. «Грош мне цена, если я не смог предвидеть этого покушения. Глядишь, так и всю клиентуру недолго растерять…» — эта мысль не давала Мономаху покоя.
Он хранил молчание потому, что был страшно недоволен собой, зол на весь свет. На заднем сидении его тачки, тесно прижавшись друг к другу, сидели Свиридова и Дардыкин. Что-то неуловимо общее было в их усталых, измученных лицах. И эта мысль неприятно колола самолюбие Мономаха.
«Гляди-ка, спелись, голубки, — недовольно подумал он. — Ничто так не объединяет, как совместные приключения… Кто мог подумать, что эта женщина притягивает к себе одни только неприятности? На первый взгляд — вполне респектабельная дама. И как ее угораздило связаться с Блиновым?.. Уверен, он имеет самое непосредственное отношение к взрывам. Но какого черта они поперлись сюда, за кольцевую?.. Надо бы спросить».
Мономах собирался устроить разнос этой парочке, даже придумал подобающие случаю выражения, но вместо этого неожиданно для самого себя произнес:
— Ну, ребята, куда поедем?.. В офис? Или к вам, Юлия?
— Только не ко мне, — испуганно отозвалась женщина.
— Тогда куда? В офис?
— Мне все равно, — в голосе Юлии послышалась усталость. — Я хочу в тихое, спокойное место, где можно без помех поговорить. Может, снять номер в отеле? Надеюсь, там мне не будет угрожать опасность.
Мономах отрицательно помотал головой — он больше не хотел рисковать.
— Нет, в отель нельзя.
— Тогда куда?.. Может, мне переночевать у матери?..
— И напугать ее до смерти своим поздним визитом, — закончил Толоконников.
— Да, вы правы, — согласилась Свиридова. — Моя мамочка точно ударится в панику…
«Эх, если бы тогда я отказался с ней работать, то избавил бы себя от массы неприятностей, — подумал Мономах. — Но теперь я отвечаю за нее головой по одной простой причине — она моя клиентка».
— Я приглашаю вас к себе, — скрипя сердцем, произнес Мономах.
Он пускал в свое жилище только избранных, предпочитая встречаться с клиентами в офисе. И вот теперь Юлия попадала в эту категорию «избранных», хотел Мономах этого или нет.