Черный блестящий мех. Он огромный, высотой с меня в холке, с массивными плечами и низко опущенной головой. Медведь. Тот, которого я видела в свой первый день в лесу, тот, которого слышала, когда мы оставили тело Уэлч у причала. Только теперь он во дворе школы.
Он снова ворчит, и мы замираем, сбившись в кучу и задыхаясь от колючего зимнего воздуха.
– Какого черта делает ружейная смена? – шепчет Кэт. – Как он вообще проник за забор?
– Смотрите. – Линдси указывает куда-то в темноту. – Вот как.
В груди разливается ужас, но я уже знаю, как он попал внутрь. И действительно: позади медведя покачиваются распахнутые настежь створки ворот.
Мне следовало быть внимательнее, мне надо было проверить, но я вернулась из леса и просто закрыла за собой створку. Уэлч, контейнер, призраки прошлой ночи – это не оправдание. Как я могла подвергнуть нас всех такой опасности? Как я могла быть такой идиоткой?
Это сделала я. Я привела смерть. Простите, простите меня.
Не поднимая носа от земли, медведь ковыляет в сторону школы. Время от времени он громко всхрапывает и кусает воздух, и мы слышим глухое щелканье его зубов. Я вижу, как подрагивают кончики его ушей, вижу на позвоночнике голое мясо там, где с него облазит шкура.
С крыши доносится крик, а за ним выстрел. Просвистев у нас над головами, пуля врезается в камень, которым вымощена дорожка, и медведь вскидывается на задние лапы. От испуга я взвизгиваю. Кто-то зажимает мне рот рукой, но уже поздно.
Медведь поднимает голову и смотрит прямо на меня. У меня вырывается придушенный вопль. Половина его морды обнажена до кости.
Шумите, учил нас мистер Харкер. Дайте ему отпор. Но это токс, а к токс старые правила едва ли применимы.
– Выстрел его не спугнул, – говорит Риз. – Но они еще могут его ранить.
Линдси трясет. Мое тело, прижатое к остальным, напоминает оголенный провод. Напряжение столь велико, что меня, кажется, можно сломать пополам, а сердце стучит как сумасшедшее.
– Дайте им еще один шанс, – шепчу я.
Второй выстрел, и медведь ревет. Думаю, они попали, но он продолжает идти на нас.
– Отступаем спиной вперед, – говорит Риз ровно и негромко. – Медленно, на счет «три».
Я беру Кэт за руку, и Риз начинает считать. Мы держимся друг за друга, и я чувствую, как кто-то из нас дрожит, когда медведь фыркает и переминается с лапы на лапу. До школы рукой подать, но, если мы побежим, по крайней мере одну из нас он догонит.
Мы делаем первый шаг, и я перестаю чувствовать его горячее зловонное дыхание. Он наблюдает за нами, и я стараюсь не моргать, не прерывать зрительного контакта, но слепой глаз болит, вокруг темно, а я так устала.