— Вообще?
— В частности тоже.
— Но ведь я от нее ничего не требую!
— Требуешь. Молча. Всем своим поведением.
— Не понимаю.
— Понимаешь.
— Допустим. Что же прикажешь делать теперь, когда она рядом?
— Ничего. Пусть все решает сама.
— Так будет лучше?
— Так будет правильно. Для вас обоих.
— Откуда ты знаешь, что для меня лучше?
— Не догадываешься?
— Нет.
— А мог бы.
Голос умолк. Растаял в басовитом гуле моторов. Он приоткрыл глаза и, не поднимая головы, глянул в ее сторону. Она сидела все в той же по-домашнему уютной позе, подобрав под сиденье ноги. Синяя юбка слегка задралась, оголив круглые, отливающие теплым матовым глянцем колени. Выражение лица было сосредоточенно-спокойным. Казалось, она спит, но когда он попытался осторожно поправить юбку на ее коленях, она открыла глаза. На какую-то долю секунды в них отразилось недоумение и тотчас уступило место нежности. Он хотел убрать руку, но она опустила на нее свою ладонь, прижала к коленям, улыбнулась как-то по-особенному, задушевно и ласково.
— Задремал?
Он отрицательно качнул головой.
— Думаю.
— Обо мне?
— О нас.
Она понимающе кивнула.
— Послушай, — он отвел от нее взгляд и прокашлялся. — Нам необходимо поговорить.
Ее пальцы чуть заметно дрогнули на его руке.
— Ты никак не можешь отложить этот разговор?
— Нет.
Ола вздохнула.
— Ну что ж, спрашивай.
— Что делает в Ашхабаде Леопольд?
— Кто? — вздрогнула она.
— Не притворяйся, Леопольд Владиславович. Наше тобой общий знакомый.
— Н-не знаю.
— А если серьезно?
— Тебя это волнует?
Он решительно убрал руку с ее коленей и достал сигареты. Взглянул вперед, на переборку — табло не светилось, чиркнул спичкой и жадно затянулся.
— Это ты звонил вчера утром?
Он продолжал смотреть прямо перед собой и скорее почувствовал, чем увидел, как она в ожидании ответа повернулась к нему всем телом.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Значит, это был ты… Я так и знала…
— Чего ему тут нужно?
— Оставь его в покое. Дай мне лучше сигарету.
— В самом деле, чего я к тебе пристал? — саркастически усмехнулся он и, не глядя, протянул ей сигареты и спички.
На какое-то мгновенье пальцы их соприкоснулись, и впервые с тех пор, как они были знакомы, ничто не дрогнуло в его душе. Некоторое время оба молча курили. Щелкнул динамик над их головами, и деловитый голое стюардессы сообщил, что самолет пролетает над дважды орденоносной Хорезмской областью Узбекистана и что через несколько минут они пересекут реку Амударью.
— Твои края, — задумчиво произнесла она, не то спрашивая, не то констатируя. Он ничего не ответил. Она отвернулась к иллюминатору, а он еще глубже втиснулся в кресло и закрыл глаза.