За два месяца они так ни разу не то что не разделили ложе, даже не целовались. Между ними пролегла пропасть холодности, и порой Софи казалось, что ей следовало согласиться и уехать куда-нибудь в глушь, чем мучиться от близости Джона.
Неделю назад Джон вызвался помочь ей с произношением. Они разговаривали на эльфийском, обсуждая оружие и военную науку боя на мечах и кинжалах. Линар шутливо предложил преподать ей урок, и Софи с грустным смешком согласилась. Он стал учить Софи обращаться с кинжалом. Как его держать, как блокировать удар, как бить самой. Чем дальше они заходили, тем ближе становились. То в полуобъятии, то в захвате.
Несколько раз почти обнимая ее со спины, Линар шептал на ухо на эльфийском «Вот так», «Крепче», «Да». Софи не знала, специально он делает так или случайно, но от его шепота и дыхания, щекочущего ухо, у нее по всему телу гуляли сладкие мурашки. Он поворачивал ее запястье, сжимал ее пальцы на рукояти, бесстрашно подставлял свою грудь под удар, который Софи останавливала в последний момент. Несколько раз они замирали, глядя друг на друга, и казалось вот сейчас стена рухнет, они не выдержат больше, просто поцелуются, и все станет как прежде.
Софи не решилась, Линар и подавно.
Софи начинала думать, что он снова вернулся к своей идее платонических отношений. Ведь теперь было нельзя даже притвориться, что она госпожа сердца и супруга, и стань они ближе, это однозначно и навсегда сделало бы ее ханти. Без каких-либо сомнений. Наверное, он не желал этого.
А Софи попросту боялась. Когда-то она говорила, что ей это совершенно не важно, а сейчас она не соглашалась носить звезду на манжете, даже если это подвергало ее жизнь опасности. Просто не могла и все. И Линар не настаивал.
Они жили вместе, но виделись все реже и реже. Софи не знала, чем живет Линар, какие мысли его тревожат. Он наблюдал за ней, когда думал, что она не видит. Чего он ждал, Софи не знала. Что она бросится в его объятия или что спрыгнет с балкона? Софи понятия не имела, что именно ей следует сделать.
Данияр прислал результаты ее слушания. Условное наказание, штраф, который кто-то заплатил. У Софи все так же не было ни монетки.
Зато, поддерживая иллюзию ее добровольного нахождения в Сиршаллене, ей был выдан ноутбук с интернетом и даже старый кнопочный сотовый, по которому она могла связаться с родителями. Другие звонки ей не были запрещены, ведь она дала слово, и Джон ему поверил. Софи думала порой, что она могла бы взять и позвонить куда угодно, хоть в администрацию парламента. И не могла. Она предавала людей, потому что не могла предать веру Джона. Он поверил ей, и она не могла, просто не могла вытереть об это доверие ноги.