Софи однажды попыталась выспросить как это вообще устроено, что эльфы могут перемещаться куда им вздумается, но он с улыбкой сказал, что ему платят в том числе за то, чтобы лишний раз не распускать язык, и он не намерен рисковать. Язык ему, мол, еще нужен. Ему и его девушке Фелис. Она сидела за соседним столом и резалась в карты. Она нигде не работала, просто жила с ним в Сиршаллене и снимала блог о том как ей тут живется. Как-то раз она обмолвилась. что ей задержали выход видео, и она была в бешенстве. Задержали эльфы, которые проверяли, что именно она снимает и что говорит. Она сказал об этом походя, давно привыкнув, но Софи изумилась.
– Да что такого, ну сморят, наверное, чтобы никаких голых эльфиек в кадр не попало. Да у меня там что – рестораны, магазины, ну может иногда эльфы какие и попадают, но я не злоупотребляю этим. Станешь снимать эльфов нарочно – быстро заблокируют канал. Вот, ей богу, заблокируют, и черта с два ты что-то докажешь! Я играю по правилам и знаешь сколько охотников поглядеть на Сиршаллен хотя бы на видео? У меня уже за миллион подписчиков! Я скоро буду зарабатывать больше чем Рико.
– Тогда и будешь решать кто сверху, – заявил он с кривой ухмылкой. Пошловато шутить он просто обожал.
Мэл работал то строителем, то ремонтником. Чинил трубы, электрику, ставил перегородки, двери, окна. Он в Сиршаллене родился, его семья переехала сюда пару поколений назад да так и осела. Люди, рожденные в Сиршаллене, эльфами ценились особо. Были почти своими. Им доверяли обустроить свои дома, тогда как пришлого человека не пустили бы и на порог.
– Все дело в том, что люди из городов не знают как себя вести, – говорил Мэл. – Не понимают как ту все устроено, и им все это кажется сумасшествием. Я видел, как турист как-то не поклонился Кайране и первым заговорил с ним. Для них это же ничего такого, а для нас-то ясное дело, что оскорбительно. Это же Кайране! А он к нему как к своему приятелю. Но Кайране терпелив как гора. Просто улыбнулся и ответил. Не знаю чего ему стоит все это терпеть. В Кайрине же такое наверняка на каждом шагу происходит.
Девушки, которых Софи узнала, кто работали по хозяйству, в основном на наземных кухнях или в прачечных, кто помогал в магазинах, а кто был в личном услужении у эльфийских дев. Софи послушала, как они живут, и приуныла.
Если Линар хотел, чтобы она целыми днями вышивала полотенца или играла на флейте, как подобает приличной деве эльфов, то он, наверное, был страшно разочарован.
– Они тихие очень и хрупкие, – говорила Эрика, что служила одной из эльфиек богатой семьи. Служила она на черновой работе – уборка, стирка, глажка. За восемь лет не перемолвилась со своей госпожой и словом. – Сидят все у окошечка или в саду, думают о чем-то своем, пишут красиво – это у них в жутком почете – красиво писать. – Софи вспомнила письмо от Меланы, написанное таким изящным почерком, что она не смогла его прочесть. – Они как будто спят с открытыми глазами – такие тихонькие и скромные. Но красивые все, нежные такие. Прямо цветочки. За такими, конечно, хочется ухаживать и пылинки сдувать. Ну а я? – она показала натруженные руки. – Не знаю, наверное, придется все-таки уезжать, замуж выходить не за кого.