Он тихо усмехнулся, надменно, почти жестоко.
– Думаешь, кто-то из них почтил бы твою кончину слезами? Ты правда так думаешь?
Софи сглотнула.
– Нет, конечно. Они не знали меня, а я их. Но они пришли.
– Чтобы убить меня. Чтобы навредить мне и моему народу. Ты для них лишь палка, которой можно отогнать волка. Ничего более.
Софи нечего было на это возразить. В глубине души она была согласна с ним.
Она повернулась на спину и стала загибать пальцы.
– Мама, папа, Ника… – она перебрала с десяток имен. Ближайшие родственники и друзья, коллеги по работе.
– Восемнадцать, – она поглядела на загнутые пальцы. – Да и то… – Софи отогнула три пальца назад. – Не думаю, что все станут плакать. Пятнадцать. Наверное, так. Пятнадцать человек почтят мои похороны слезами. Не густо, да?
Линар взял ее руку и загнул еще один палец.
– Почему-то мне кажется, что меня ты не посчитала. Это я… – он нежно погладил ее пальцы по суставам. – Это Нилан.
Софи прыснула.
– Он станет плакать?
– Он сентиментален. Да, я думаю, станет.
– Мелана… – еще один палец загнут.
– Не смеши меня. Она даже не вспомнит обо мне.
– Я отказал ей во встречах с тобой. Она просила.
– Что? – удивилась Софи.
Линар кивнул.
– Прости. Твой неоднозначный статус может бросить тень на нее. Она добра и безрассудна, а я слишком хорошо знаю, как злословят порой эльфы за спиной. Не желаю ей такого.
– Все? – Софи посмотрела на сжатый кулачок.
– Пожалуй. Но из всех них мое сердце навсегда застынет, когда ты уйдешь. – Он разогнул все пальцы и оставил лишь два. – Это твои отец и мать. А это я. – он загнул еще один палец. – Три сердца, которые бьются, пока бьется твое. И которые навсегда застынут, если замрет твое. Всего три, ведь так?
– Да, – Софи честно кивнула. – Всего три.
Линар вытянул руку и загнул всего один большой палец.
– А это те, кто будет лить слезы обо мне.
– А я? – Софи удивленно подняла брови.
– Это и есть ты.
Софи удивленно посмотрела на единственный загнутый большой палец на его ладони.
– Синай? – попыталась загнуть она указательный.
– Он не станет лить слез. Никогда.
– Нилан?
– Не обо мне. Он оплакивает лишь беззащитных созданий, тех, кто не лил крови и не лишал жизни.
– Мелана? – Линар нехотя позволил загнуть второй палец.
– Пожалуй. Да.
– Твоя мать?
– Она не помнит о том, что я есть. Последние несколько лет она уже не узнает меня, а если узнает, то это становится причиной ужасного буйства. Приступа неконтролируемой ярости. Я перестал ездить к ней.
– Владычица?.. – Софи неуверенно сказал это. Помня, как именно она принимала Линара, поверить в то, что она будет лить слезы… Линар скептично скривил губы. – Ну да, прости. Эльтан – Софи пощекотала его средний палец и сама прыснула. Линар тоже хмыкнул.