– Сразу уволят нахрен! – Он расхохотался. – Это в лучшем случае.
– Есть такая опасность, – согласилась Стелла. – Я вот на собеседование с каким-нибудь финансистом иногда прихожу, а у меня в глазах аж целый финдиректор нарисован. Кто ж себе на голову конкурента возьмёт?
– Да, лицо надо попроще делать.
– Ничего подобного, лицо должно соответствовать желанию, просто в свободном демократическом обществе, где экономика работает и развивается, всем хватает возможностей для исполнения желаний. Так и говорят, например, Америка – страна возможностей.
– Ах, вот почему вам, либералам, демократии не хватает! Возможностей мало желания исполнять! Пойдем-ка.
Он подвёл Стеллу к зеркалу.
– Смотри!
– Ну?
– Тебе бус не хватает, финтифлюшек разных, туфель, сумок, шуб, часиков красивых. Вот чего тебе не хватает, а не демократии!
– Ты абсолютно прав, но при свободной демократии у женщины всегда есть возможность заработать на это вот всё, что ты перечислил.
– Зачем тебе работать? У тебя теперь есть я! Так что никакая такая демократия тебе не нужна. Ты ещё на митинг сходи.
– Я уже ходила и не раз, и ещё обязательно пойду. Вы нам других способов повлиять на власть не оставили, да и митинги скоро….
– А мне тебя потом из отделения вынимать? Меня товарищи не поймут.
– Поеду-ка я домой.
– Фигушки. Вместе поедем. Переоденешься там у себя, ну, в джинсы какие-нибудь, мне очень нравится, когда ты в джинсах, потом на дачу махнём, пацана повидаешь. По дороге заедем к фермеру за бараниной, он мне замариновать должен, вечером шашлык, я твоим обещал, да обратно баиньки. Тебе завтра рано вставать. Как тебе план?
– Хороший. А ты теперь всё время со мной везде ездить будешь?
– Ну, на работу с тобой не пойду, хотя не мешало бы глянуть, чего там и как, а вот в остальное время за тобой нужен присмотр. Не ровён час какой-нибудь адвокатишка изо всех щелей полезет.
Он усадил Стеллу себе на колени и крепко обнял. В этот момент она почувствовала себя «в домике». Как в детстве, когда бежишь, бежишь, а потом раз – и «в домике», спокойно и безопасно. Надо будет подумать, как такого симпатичного человека всё-таки отвадить от коррупции.
В понедельник Стелла продолжила свои раскопки в финансовых документах жирной-прежирной конторы. Продираясь сквозь замысловатые формулировки замечаний к отчётам перед банком, Стелла пришла к выводу, что банк, хоть и шиворот навыворот, но тоже, наверное, хотел бы видеть некую стройную систему управленческого учёта в жирной-прежирной конторе.
От работы её отвлекла необходимость присутствовать на оперативном совещании, устроенным новым директором. По примеру предыдущего директора он вёл это совещание из московского офиса, однако на этом сходство заканчивалось. Машутин ругал по очереди всех присутствующих в онлайне. Больше всех досталось Эдуарду, который сам, было, в присущем ему многословном стиле начал выступать с критикой вспомогательных подразделений, но под натиском гнева Бородатой женщины быстро сдулся и притих. Затем Машутин метал гром и молнии в адрес хозяйственных служб, которые в лице Арины его ругань вынесли с ангельским терпением и ни словом, ни взглядом не попытались ему возразить. После административно-хозяйственного отдела Машутин вдруг ни с того, ни с сего переключился на службу персонала. Однако никакого удовольствия от того, как он поносил Борца сумо, Стелла не испытала, так как этот понос никакого отношения к делу и имеющимся проблемам не имел. Ну, каким образом, спрашивается, служба персонала привлечёт к работе супер-пупер навороченных программеров с опытом работы, если этим программерам предлагается зарплата минимум-миниморум? Борец сумо на все нападки Бородатой женщины вяло огрызалась и уныло канючила, что ей не хватает специалистов по подбору. Ругая Стеллу за работу бухгалтерии, которая чего-то там вовремя не перечислила, Машутин впал в экстаз и в апофеозе даже сорвался на визг. Стелла смотрела на то, как он бился в падучей, совершенно спокойно, а когда он выдохся, заметила: