Информация об официальной версии администрации, попавшая на страницы прессы, вызвала волну возмущения и в союзных с США странах Западной Европы, напомнивших администрации, что именно она категорически настаивала на соблюдении эмбарго на поставки оружия Ирану и требовала ни при каких обстоятельствах не поддаваться шантажу террористов и не вступать с ними в переговоры по вопросу об освобождении заложников. С осуждением действий администрации выступили даже два бывших президента страны — Дж. Форд и Дж. Картер; выразил несогласие с политикой президента Рейгана в Иране и государственный секретарь США Дж. Шульц, но и в этом неординарном случае, как не раз уже случалось в прошлом, основной мишенью возмущенных критиков, виновниками происшедшего оказывались ведущие сотрудники аппарата Белого дома и Совета национальной безопасности, ведающие "деталями", но не сам президент. "Он не получал столь необходимой ему помощи от аппарата Белого дома, — писал, в частности, Дж. Рестон. — Они знают о его слабых местах лучше, чем кто-либо, но, пытаясь заменить его своей "помощью", они удваивают и утраивают его проблемы">84
Дальнейшее развитие событий продолжало накалять общественное возмущение: оказалось, что суммы, выплаченные Ираном за полученное оружие и военное снаряжение, вносились на специальный счет в одном из швейцарских банков, откуда они затем перечислялись (или во всяком случае должны были перечисляться) никарагуанским контрас в обход американских законов и решений конгресса. Непосредственными исполнителями этих незаконных операций назывались помощник президента по вопросам национальной безопасности Дж. Пойндекстер и ответственный сотрудник Совета национальной безопасности подполковник О. Норт. В Соединенных Штатах и за рубежом задавался один и тот же вопрос: "Мог ли президент не знать об этих операциях его ближайших сотрудников? Или он знал об их незаконной деятельности, а сейчас пытается спрятаться за спины защищавших его лояльных сотрудников?" Впрочем, и президентская отстраненность от руководства государственной машиной, и его безответственность были в одинаковой степени основанием для серьезной обеспокоенности будущим развитием событий в оставшиеся два года его пребывания в Белом доме — такого убеждения придерживались многие. Проблема компетентности президента в вопросах внешней политики и степени его вовлеченности в процесс принятия внешнеполитических решений, поднятая в связи с "ирангейтом", связывалась теперь напрямую и с результатами встречи на высшем уровне в Рейкьявике, причем как теми политическими силами страны, которые ожидали более конструктивных шагов от администрации, так и теми силами, которые пытались сорвать намечающийся процесс оздоровления международной обстановки.