.
Учитывая роль, сыгранную "Спичем" в политической биографии Рейгана, тот факт, что текст этого выступления был своего рода резюме всего, что им говорилось по разному поводу и перед различными аудиториями, а также то, что его содержание определило на многие годы вперед позицию Рейгана по всем без исключения проблемам, затронутым в "Спиче", было бы, по-видимому, уместным и своевременным более подробно разобрать хотя бы самые важные из изложенных в нем положений. Но прежде следует привести небольшую выдержку из книги Л. Кэннона, прямо относящуюся к рейгановскому "Спичу": "Несмотря на то, что его "Спич" был более спорным по содержанию и содержал больше гипербол, чем какое-либо выступление Голдуотера в свою пользу, Рейган вдохновлял, тогда как Голдуотер был склонен пугать. Рейгановские слова носили радикальный характер, но его поведение успокаивало, поскольку в его словах было много шуточек самокритичного содержания и они сопровождались его известной обаятельной улыбкой. Профессиональное мастерство сделало его способным войти в доверие, но не вкрасться в него, совместив все лучшее, что ему дали Голливуд и Диксон. По манере и стилю поведения он был все тем же мальчиком из небольшого городка, добившимся успеха в большом городе" 1>7.
"Я собираюсь говорить о спорных вещах, — начал свой "Спич" Рейган. — И я не прошу простить меня за это". Он обращался к своим соотечественникам как человек, которому открылось видение, недоступное им. Из его слов, оценок и предупреждений должно было быть ясно всем, что он видел не только дальше, но и глубже других. Американцы должны прекратить называть тех, кто разделяет его взгляды, правыми экстремистами, поскольку именно они сами проявляют политическую слепоту, отказываясь видеть, что на их глазах идет война с самым опасным врагом, которого когда-либо знал человек. "Пушки молчат в этой войне, — настойчиво развивал он эту тему, — но рушатся границы, в то время как те, кто должен сражаться, предпочитают оставаться нейтральными". Америка, говорил он, стоит перед выбором между свободным предпринимательством и разросшимся правительством, между свободой личности и "муравьиной кучей тоталитаризма", между необходимостью проявления стойкости в сложившейся опасной международной обстановке и капитуляцией перед "наиболее злобным врагом, которого когда-либо знало человечество на своем долгом пути восхождения из топких болот к звездам". Рейган не щадил тех, кто осмеливался призывать к проявлению разумности и дальновидности во внешней политике, и тех, кто пытался осуждать опасный экстремизм при выработке подходов к решению современных международных проблем. "Наши прекраснодушные либеральные друзья отказываются признать, что их политика приспособления к сложившейся ситуации есть не что иное, как политика умиротворения, а умиротворение не предоставляет выбора между миром и войной, оно предоставляет выбор лишь между борьбой и капитуляцией… Те, кто осуждает использование терминов "розо-вые" или "леваки", сами виновны в навешивании ярлыка "правый экстремист" на тех, кто противостоит их либерализму".