Я быстро освоился в театре; несколько дней – и меня знали большинство ведущих актеров и актрис. На спектакли меня пускали бесплатно, я обычно поднимался на второй ярус и прятался в темноте ложи. Уже знал героев и сюжетные повороты основных оперетт. И, что самое главное, интерес к театру только возрастал.
Это было великолепное время! Утром – пляж и купание в реке Кальмиус[1], днем – прогулки по улицам города. А вечером – умопомрачительная музыка, героини в дорогих платьях, неистовые аплодисменты публики. Труппа приняла меня как своего, чему способствовала правильная политика общения. Ни слова о созданных сценических образах („Слишком далек от искусства“). С мужчинами – разговоры о политике или спорте, с женщинами – о местных достопримечательностях. Кстати, одной из настоящих достопримечательностей Донецка была красота местных девушек. Она поражала и восхищала. Точно проказник Лель своей игрой на дудочке заманил сюда первых прелестниц со всего славянского мира. Куда бы ни зашел – глаза разбегаются!
Однажды, в театральном буфете я с жадным интересом осматривал его юных посетительниц. „Ого, какая!.. Стоит познакомиться… А еще лучше с той, что расплачивается с буфетчицей…“
Но тут все они были позабыты, потому что вошла та, от которой перехватило дыхание. „Так вот каково оно, истинное совершенство!“, – подумал я.
Волны черных волос незнакомки ниспадали до пояса, черты лица были настолько пропорциональны, что сам собой возникал вопрос: сколько экспериментировал Создатель, чтобы добиться подобного результата? Фигура изящна и грациозна, от самого обычного покачивания головы по коже пробегал мороз, а дополнительную изюминку придавал слегка вздернутый носик, который она иногда морщила. Случайно я поймал ее взгляд, в нем соединились чарующий магнетизм и необыкновенной остроты ум, уверенность в себе и строгость, даже суровость, сопряженная с непонятной грустью.
Именно эти глаза не позволили мне подойти к ней сразу. Самоуверенный до невозможности, я вдруг засомневался: понравлюсь ли богине? Да и держалась незнакомка несколько вызывающе. Руки по-мальчишески засунуты в карманы модных джинсов. Рядом с ней была подруга, высокая и немного нескладная, которая суетилась перед красавицей, как служанка перед госпожой. А еще в их компании была очень пожилая, несколько тучная дама, возможно, мать или даже бабушка одной из девушек.
Нахлынувшая в буфет толпа помешала моему созерцанию незнакомки. Потом, перехватив бутербродов, все трое дружно покинули буфет. Я поспешил следом, ругая себя, что не решаюсь подойти, заговорить. Но… что-то упорно сдерживало.