а себе лишь одному:
– Сам себя царем поставлю,
лобызать сапог заставлю,
встречу если Смерть саму –
черепушку ей сыму!
А пока во граде оном
шла такая карусель –
сирота жила Алена
полкило́метра отсель.
Весть хозяйство ежедневно
приходилось ей самой,
хоть была она царевной
от Настасьи по прямой.
Не гнушалась ни мотыги,
ни иглы, ни помела,
хоть ее в гербовой книге
родословная была.
Нравом вышла непохожей
ни на мать, ни на отца,
а была она пригожей –
ровно солнышко с лица!
И кругла, как то светило,
и душой теплым-тепла,
и сама собой светила,
когда ночь темным-темна.
А идет, как чудо носит
коромыслом два ведра,
подгулял маленько носик,
но Алена им горда.
А какая недотрога!
Подступиться и не смей.
И хранила тайну строго
о прабабке о своей.
У нее была бумажка,
и не сказка, и не ложь,
что цари – не все от Макса,
от Фадея были тож –
у кого носы тычком
и вихры стоят торчком.
А цари иные все
были с римскими носами
и с такими волосами,
как смола на колесе.
Уж и сватались к Алене!
Свахи шли, цена дана,
предлагали ей на троне
прокатиться, но она…
Но она, – тут запятая.
Тщились многие умы
разузнать, тома листая:
что Алена? Но увы,
неизвестно, где хранится
окончанье сказки той.
Кто-то вырвал все страницы
после этой запятой.
Ах вы, титлы, запятые, алфавиты завитые, буквы-змеи и орлы на листах раскрашенных, вязью разукрашенных, – вы мне дороги, милы! Ах вы, сказки-присказки о любовях рыцарских, драгоценные ларцы – буква Ферт, буквы Рцы, – о Францыде с Ренцивеной, о Дружневе, о любви королевича Бовы. Василиски, Сирины, с очесами синими! Сколько раз из-за вас мучилси, томилси, из-за вас один раз чуть не утопилси. Сколько нас в полон ушли из-за той Аленушки, что по травам шла босой с распустившейся косой! Ах, глаза – два озера, ах, любовь без отзыва, может, помнит адрес он – сын Хрисанфов Симеон?
Сказ восьмой
Говорит Симеон, сын Хрисанфов:
– А ведь сказка – ложь не всегда.
Препожалте сюда, господа хорошие.
Вот местечко, плетнем огороженное, ранним овощем ровно поросшее, вот сарай, закрома.
И живет тут царевна Алена, не румянена, не белёна – хороша сама.
И Аленин домок что скворешник, и растет там, конешно, орешник, и орешек на нем золотой. Он для белки, вон той.
Убедитесь, пожалуйста, сударь, – дом как дом, есть буфет, в нем посуда. И зайдет если царь победней обогреться – есть наперсток винца, огурец, найдется и мисочка щец, слово милое, отдых.
А бывали у ней три царя худородных – до седых дотерпели волос, но царить им не довелось. «Прочь иди!» – гнали из очереди. Царь Таврило – Не Суй Свое Рыло, царь Ераст – Бог Подаст, и царь Родион – Поди Вон.