Ты как будто отишилась, ставши флейтно-мечтательной;
Мой гамэн, предлагающий пряных ласк «Фигаро»;
И твой профиль камеится, как волторна вздыхательный,
В долорозную грустницу превратился Пьеро…
Финьшампанная музыка… она всех убаюкала…
Задремала задорная Никого-не-люблю;
И гашишные флейты славословье люлюкали.
И хваленье двухсложное было имя: Люлю…
III. Scherzo pizzicato
С виолино-виолетовой Виолой,
Что овыдрила покатость скатных плеч,
Я хотел бы раствориться в баркаролле
И в бассейн чайковской музи флейтно лечь.
Я Виолой окрестил ее за малость
За капризный тела звонкого извив,
И за уст ее Амброзиовоалость
Этой алости романсовой не пив,
И когда впивались в нервы скрипок жала,
И когда стегал эмоции гобой, –
Виолетная Виола взор встречала
И качала предначертанной судьбой.
И когда журчали флейтные фонтаны
И когда кларнета искрил звукомет,
И гудели меднотрубные платаны,
Я сказал упрямо сердцу: «миг придет!».
Шелестели, как шелка, виолончели,
Контробасы замурлыкали нас в сон.
Мы лежали в виолетовой постели
И тела и души пели в униссон.
О, с Виолой виолетовой истомить!.
О, с Виолой под виолы негу длить!.
У Виолы кожа, вымытая а роме,
Ромокожа может разум помутить…
IV. Finale
Расходится толпа… Фойе пустеет…
Вуалясь, потухают зеркала…
Согретые мечтанья холодеют
Грезь умерла…
У вешалок Содом… На шеях голых,
Удавами в снегу, скользят боа…
Мне хочется с тобою быть, Виола,
На Самоа.
Ознобленной душе тепло желанно
И тихих ласк чуть внятное «туше»
«Жизнь может быть ликерчато-бананной»
Поет в душе..
Пустыню жизни можно сделать садом,
Не бойтесь только говорить: «люблю»
Ущелье поцелуйное в награду
Дай мне, Люлю!..