Ты пришла, наконец, ты пришла.
Дорогую сняла свою шляпу –
И, смеясь, сен-бернара взяла
За большую мохнатую лапу.
Уронила на скрипку манто…
Протянула капризно уста мне, –
И поблекшей гравюре Ватто
Улыбнулись колец твоих камни.
Я унес тебя к белым цветам.
Положил на душистое ложе
И припал исступленно к губам,
К надушенной фиалками коже.
Ты закрыла стыдливо глаза
Расстегнула шуршащее платье,
И нахлынувшей страсти гроза
Закружила нас в диком объятьи.
Я ласкал упоенья руки…
Покрывал поцелуями спину –
И роняли на нас лепестки
Снеговые малютки жасмины.
Играла белыми цветами
Жасмином кинула в меня,
А в небесах под облаками
Сочилось кровью сердце дня.
Из тихой дали вышел вечер…
Прохладный бриз принес земле,
Она, вдруг, зябко скрыла плечи
В волос колеблющейся мгле.
В меня метнула длинновзглядом,
Покорный ей я скрипку взял
И западая в душу ядом
Больной Warum затрепетал.
«Душа любви»… – она шепнула,
«Душа безумий на струнах»!..
И, вся нагая, утонула
В полупрозрачных лепестках
«Не провожай меня» – сказала ты.
«Не провожай меня, мой дорогой»!
Полуувядшие взяла цветы,
Меня оставила вдвоем с тоской.
Любовь весенняя – короткий сон.
Цветок жасминовый; цветущий час… –
Огонь желания пылал, зажжен,
Потом, чуть теплился; теперь погас.
Придет ли нежная ко мне опять?
Иль буду в сумерках грустить с Ватто?
О, кто ответит мне, кто может знать?
Душа? Предчувствия? Никто!.. Никто… –
Кто душу женщины испил до дна?
Кто знает, что она готовит вам?
Поют надежды мне: «опять она
Придет к жасминовым твоим цветам»
V.
Я укрыл горящий лоб в жасминах.
Холодят снежинки-лепестки.–
Шаловливо целятся с камина
Два амура резвы и легки.
Не трудитесь, милые ребятки!
Глубоко засела в грудь стрела…–
На столе – забытые перчатки,
За окошком – тлеющая мгла.
Не усну я этой ночью, знаю. –
Будет говор лунной скрипки тих.
Расскажу внимательному маю
О скорбях и радостях своих
Поделюсь печалью о разлуке…
Брызну в сердце морфием мечты
Онемеют незаметно муки.
Помогите белые цветы!