У Тогойкина перехватило дыхание. Он широко развел руки, чтобы обнять Титова, затем протянул руку вперед, собираясь горячо поблагодарить его, но не сделав ни того, ни другого, отскочил к узенькой калитке и распахнул ее настежь.
— Пожалуйста, Тимофей Иванович!
Как только они вошли, хозяйка дома Майя выдернула из-под стола старый рюкзак и вытащила из него сначала мешочек, туго набитый мукой, потом с десяток кусков мяса, два кружка мороженого молока, несколько кусочков масла.
— Выскочила я на улицу, оставила ребенка у кирсановских, а Фекла Никитина уже шла в школу. Я тут такой крик подняла! — Майя захохотала… — «Да ты так до смерти человека напугаешь!» — сказала Фекла и, конечно, вернулась домой. Самого Луки Лукича не было. И муку, и масло — все послала Фекла. Она еще хотела дать мяса, но мяса и молока и у нас достаточно!..
— Ну вот и все! — проговорил Тимофей, с трудом сдерживая радость и подскакивая вплотную к столу.
Супруги обменялись взглядами и оба посмотрели на Тогойкина.
А Николай, с удовольствием наблюдая за ними, так и стоял у двери.
Как удивительно может измениться человек! Да еще так быстро! Ведь когда он сюда пришел, Майя показалась ему женщиной медлительной, не очень приветливой, болезненной. А сейчас лицо ее светилось улыбкой, голос звучал ласково и нежно, и выглядела она молодой женщиной с гибкими и мягкими движениями.
— Николай! — обратился к нему Тимофей, словно к давнему другу. — Все это ты возьмешь с собой. Накормишь людей горячим супом и кашей с маслом.
— Соль! — вместо «спасибо» громко выкрикнул Тогойкин и, отскочив от двери, наткнулся на стол. — Соли у нас нет. А масла… масла целый бочонок!..
Титовы глядели на него с явным недоумением.
Сбивчиво рассказывая, откуда у них так много масла, Тогойкин сначала сунул в рюкзак мешочек с мукой, аккуратно уложил примерно половину мяса, а все остальное отодвинул.
— Молоко возьми, друг.
— Нет!
Тимофей вырвал у него рюкзак и сложил в него все мясо.
— Говорю тебе, что суп полезнее всего, суп их спасет! Ну что ты за человек!.. Майя, соли!
Не обращая внимания на возражения Николая, Майя поставила на стол одновременно и чай и суп. Тогойкин, держа на коленях шапку и обжигая рот, похлебал немного супу, поднялся, торопливо пожал хозяевам руки, схватил рюкзак и выскочил из дому.
В молодом лесочке еще около поселка ему навстречу попался старик Титов. Пришлось остановиться.
— Ну что, едешь, сынок?
— Еду! — ответил Тогойкин, раздосадованный тем, что пришлось задержаться.
— Сани хороши! Только парочку пришлось маленько подтянуть.
— Ладно, — сказал Тогойкин, не совсем еще понимая, о каких санях рассказывает ему старик, и тронул коня.