Игорь прикурил.
— Спасибо, ребята.
— Нормально, иди.
Игорь вышел.
И тогда из темного угла выплыл четвертый, такой же, как и его приятель. Словно их штамповали где-то, делали вот таких накачанных, крупных, а потом одинаково одевали.
— Слушай, Серый, я этого малого где-то видел.
— Да здесь ты его и видел, их здесь знаешь сколько крутится, пролетариев всех стран.
— Нет, я его не здесь видел, я его морду запомнил не зря!
А Игорь торопливо шел к светящемуся коробку шестнадцатиэтажного дома. Теперь ему нужен был телефон. Срочно, очень срочно нужен.
Шум мотора он услышал почти у самого дома, на детской площадке. Ну подумаешь, едет машина, и все дела. Мало ли какие у людей заботы.
Взревел двигатель на повороте, детскую площадку заполнил беловатый свет, и на секунду Корнеев почувствовал себя зайцем, попавшим на дороге в свет автомобильных фар.
Машина пролетела и остановилась, погасли фары.
Над детской площадкой ветер безжалостно раскачивал фонарь, свет его, слабый и желтый, вырывал из мрака чудищ, которых оформитель считал конями, высвечивал деревянного кота, неуклюжего и толстого, плясал на узорчатом орнаменте теремков.
Они ждали его у этого теремка. Стояли полукругом, закрывая дорогу к дому.
— Слышь, — сказал тот, что дал прикурить, — тебе огонька больше не нужно?
— Нет, — спокойно ответил Игорь, свернул в сторону.
— Подожди, подожди, мент, — зло выдавил из себя ”близнец” и начал заходить сбоку, поигрывая стальным прутом.
— Что, голуби, по 191-й соскучились? — насмешливо спросил Корнеев.
Краем глаза он наблюдал за ”близнецом”, совсем потеряв из виду тех двоих, в комбинезонах.
Он увидел их слишком поздно, когда один из них был уже в опасной близости.
Игорь едва успел отбить руку с монтировкой и ударом ноги завалить его у деревянного коня.
Второй успел его достать кастетом. Корнеев ушел, удар задел его наискосок, больно отозвавшись в затылке.
Он на секунду перестал контролировать ситуацию, и второй удар сбил его с ног.
— Мочи его, — крикнул один из "близнецов” и выщелкнул нож. Лезвие его, отточенное и безжалостное, синевой засветилось в огне фонаря.
Его били ногами, а он отталкивался в темноту, шаря рукой за спиной.
Наконец, ухватив рубчатую рукоятку пистолета, он спустил предохранитель и выстрелил в надвигающегося на него человека с ножом.
Вскакивая на ноги, Корнеев словно сквозь пелену увидел, как падает на землю малый в кожаной куртке, как бросились бежать остальные.
И он побежал тоже, тяжело дыша, каждое движение отдавалось горячей болью, он бежал к машине, стоявшей у самого дома.
Дверца была открыта, ключа в замке зажигания не было.