Зимняя и летняя форма надежды (Димке) - страница 15

Вечером, перед сном, Мелкий потерся головой о мамин локоть и попросил:

— Мама, почитай нам сказку, это только ты умеешь! — Потом вздохнул и добавил: — А мультики смотреть умеет папа.

Я укоризненно посмотрела на него, но он не смог удержаться — помимо стойкости чувств Мелкий отличался обостренным ощущением справедливости.

В детстве я очень хотела совершить подвиг. Желание подвига преследовало меня, заполняло мои сны и отвлекало от разных неважных дел вроде правописания и математики. Единственное, что меня останавливало, — в окружающей действительности подвигу решительно не было места. Вокруг никто не тонул, не горел и не страдал от притеснений. Даже бездомных кошек и собак почему-то не встречалось. Оставалось только читать книжки о чужих деяниях, неистово завидовать — и ждать. В тот день, когда я познакомилась со Священным Писанием, я поняла, что мое время наконец пришло.

Священное Писание было пронесено в дом контрабандным путем. В роли контрабандиста выступила моя тетушка. Между бабушкой и дедушкой существовал молчаливый консенсус, согласно которому знакомство с этой историей должно было произойти чуть позже: я была впечатлительным ребенком, наделенным избыточным воображением. К избыточному воображению прилагалось умение рассказывать. Моя репутация во дворе держалась исключительно на этом. В умении рассказывать истории мне не было конкурентов. При этом я никогда не могла удержаться от того, чтобы творчески переосмыслить услышанное, прочитанное или увиденное и наполнить его леденящими душу подробностями. После некоторых моих рассказов сна лишалась не только я сама и Мелкий, но и большая часть двора. Дедушке пришлось запрятать альбом Босха подальше исключительно потому, что я, насмотревшись, полгода засыпала только при включенном свете, а Мелкий, которому я комментировала изображения, полгода спал с дедушкой. Так что опасения по поводу того, как на меня могут подействовать истории из Ветхого и Нового Заветов, были вполне резонными.

Причины, по которым тетушка решилась нарушить договор, крылись в том, что на школьные собрания ходила именно она. Там она общалась с родителями моих одноклассников. Родители были по преимуществу молоды и прогрессивны, и это, в частности, отражалось в том, что они считали: детям — в дополнение к программе первого класса — просто необходимы знания о двух сферах жизни — религиозной и половой. Тетушка очень переживала, что бабушка и дедушка воспитывают нас недостаточно прогрессивно, именно поэтому она с большим трудом достала две книги — «Жизнь Иисуса Христа и история первой церкви» и «Сексуальная жизнь для детей от шести до девяти лет». Эти книги были вручены мне тайно — никто ни о чем не договаривался, но в момент передачи книг мы обе чувствовали себя заговорщицами.