Муму улыбнулся. Прикол был в том, что Колбышев не знал, где находится его новый друг по переписке — в метре от него или на побережье Флориды.
«Готов нежно почесать у тебя за ушком, — набрал Дорогин и решил добавить романтики: — У меня небольшой депрессняк, я сегодня остался один, сижу в своей квартире, пью вино и думаю, как переменчивы чувства».
«А ты ничего — написал Колбышев. — Я вот тоже взгрустнул немного. Предлагаю выпить вина вместе».
«Может, через час в “Голубой курице”»? — Из всех гей-клубов Дорогин знал только этот.
Предложение не сработало. Майор полиции никогда не появлялся в тех местах, где свои амурные дела решали почти все его московские собратья. Он понимал, что засветиться очень легко, не то что потом отмазаться.
«Лучше в моем уютном гнездышке. Вино я беру на себя, могу заказать и голубую утку», — прочитал Муму.
Он был вне себя от счастья. Лучшего варианта, чем интимное свидание, даже сложно придумать. Тем более, Колбышев тут же сообщил ему, что живет не в квартире, а в отдельном коттедже, где соседи не помешают двум одиноким душам скоротать вечерок.
Записав адрес, Муму улучил момент, когда Колбышев снова склонился над клавиатурой, и незаметно отчалил.
Сам Колбышев тоже вскоре покинул интернет-кафе. Ему надо было подготовиться к предстоящему свиданию. Купить пару бутылок французского вина и разных деликатесов на закуску, добраться пораньше домой, чтобы красиво сервировать столик и успеть поменять нижнее белье — как говорится, на всякий случай…
Он надеялся, что случай представится.
«Да, красивый мальчик! — думал Колбышев, садясь в машину. — Давно мне не попадались такие. И что ему, интересно, от меня надо?»
Впрочем, ответ был очевиден. Поэтому вопрос сразу следовало ставить по-другому: «Сколько?»
Тут Колбышев вспомнил, что дома его, скорее всего, дожидается похмельный Петруччио. А он на этом романтическом ужине будет явно не к месту. Майор взял мобильник и нашел в списке знакомый номер.
— Привет, Петруччио, ты как, еще у меня?
— Опять ты, папик, меня разбудил, — сонно промямлил бойфренд.
— Да, пора вставать, солнце уже взошло. Прими холодный душ, у тебя есть на это полчаса.
— Папик, ты меня обижаешь, — промурлыкал своим заспанным голосом Петруччио. — Какие полчаса?
— Обижайся или нет, но через полчаса тебя в моем доме быть не должно. Ко мне тут… родственники должны приехать.
Последнюю фразу он произнес таким тоном, что Петруччио сразу понял, о каких родственниках на самом деле идет речь. Месть — это приятное чувство, и Колбышев упивался им по полной.
— А как же романтический ужин, а, папик? — не сдавался Петруччио.